— Я вижу, не все здесь понимают, каково это оказаться в полной власти врага, когда от тебя ничего не зависит.
«Не следовало отдавать этому врагу оружие». — Разозлился за эти слова на рассказчика Лютобор и был уверен, что все вокруг думают также, хотя вслух никто ничего не сказал.
Кормили скудно. Утром и вечером давали жидкую кашу. Уже на второй день несколько человек заболели и еще один раненый умер. После этого пленнве стали роптать, виня в своих невзгодах Мечеслава. Каждое его слово, каждый жест и скоро само присутствие пробуждали в них всё большее недовольство. Вечером второго дня принесли ужин. Несколько воинов принялись ругать стражей за недостаток пищи и требовать добавку. Мечеслав попробовал их образумить. Ему грубо ответили. Тогда он попросту избил двоих самых крикливых. Остальные угомонились, но зло затаили. Ввосьмером они кучковались в углу. О чём-то шепчась, злобно косились на воеводу и заступившихся за него воинов. Таких оказалось всего четверо, вместе с рассказчиком. Мечеслав же был как обычно спокоен. Он сказал Артемию, что лучше бы тот сбежал вместе с ростовцами. Был бы уже у своих и не испытывал этих лишений.
Чуть за полночь в стане эрзян поднялась суматоха. Слышались крики людей. Кто-то ругался, чего-то требовал. Шум, усиливаясь приближался. Встревоженная стража держала оружие наготове. Наконец в свете костров появилась толпа. Её возглавлял тот самый Овтай. Он приказал отдать ему пленников. Старший над стражей сказал, что подчиняется только Пургасу. Овтай пригрозил оружием. Русичи встревожено смотрели на происходящее сквозь щели между жердинами. Огромная толпа, легко могла смять стражу. Наконец появился Пургас. Он долго спорил со старым Овтаем. Из их перебранки Артемий понял следующее. Еще вечером, откуда-то прискакал гонец. Отправивший его человек, повстречал суздальцев сбежавших из боя. Он беседовал с ними и узнал, что именно один из них, убил Иняса, старшего сына Овтая. Младшего сына, убил мокшанин Мирята, показавший русичам путь к тверди. Из-за этого, род Овтая, сыновья которого погибли, не родив ему внуков, прервётся. И теперь он желал только мести и требовал, немедля перебить пленников. На его стороне выступили почти все остальные инязоры эрзян. Они спросили Пургаса, стоит ли им поддерживать вождя, который может отказать другу в такой просьбе как у Овтая. Пургас долго колебался, но в итоге согласился. Единственно он попросил отложить расправу до завтра. Инязоры согласились. А русичей охватило уныние. Узнав о своей грядущей судьбе, они будто бы лишились сил и не могли даже роптать, или жаловаться. Ночью никто из них не сомкнул глаз.
Утром все эрзяне пришли смотреть на казнь. Та всё никак не начиналась. День был довольно холодный. Продрогшие зрители волновались. Кто-то крикнул, что Пургас тянет время и не сдержит своего слова. Пленники, которых выгнали из загона и держали под плотной охраной, молились. Главный инязор эрзян приехал на коне, который раньше принадлежал Мечеславу. Сидя в седле, он провозгласил, о своём решении предать пленных смерти. Всех, кроме одного. Он расскажет своим, что участь, постигшая остальных, ждёт каждого кто придёт в эти земли войной, к кому бы из эрзя не попал в плен. Тут на лицах некоторых инязоров отразилось сомнения, казалось, не все были согласны со словами вождя. Но толпа простых воинов дружно и громко поддержала Пургаса. А тот, дождавшись пока крики одобрения, стихнут, объявил, что позволит воеводе суздальцев, самому выбрать этого счастливца. И усмехнувшись, добавил, что самого себя, тот выбрать не может. Мечеслав, гордо поведя плечами, заявил, что и сам ни когда бы своих людей не бросил и без раздумий выбрал Артемия.
— Он сказал что сожалеет, о том, что не может наградить меня более достойно. — Голос рассказчика звучал совсем глухо и питьё ему больше не помогало.
Никто из пленных не плакал, не жаловался и не пытался оспорить выбор воеводы. Все будто вспомнили, что они воины. Мечеслав помолившись, простился с каждым из них, после чего шагнул к волхву, уже ожидавшему с ножом в руках.
* * *Дальше Лютобор не слушал. Его отец умер достойно. Матери отрок так расскажет, а здесь ему больше нечего делать. Он развернулся к выходу, но наткнулся на дядю. Путислав слушал усиливающийся в шатре шум и светился от злобного торжества. В отместку за убийство пленных, суздальцы и владимирцы, требовали немедля идти на эрзян и истребить их всех до единого. Ярость остальных была не столь сильна, но и они соглашались с тем, что Пургаса должно казнить лютой смертью другим в назидание. Все требовали начать поход как можно скорее и очень огорчились, узнав о том, что в ближайшее время это невозможно. Казнив Мечеслава и бывших с ним воинов, эрзяне тот час ушли. Русичам досталось только опустевшее становище, в котором они нашли Артемия и тела убитых. След врага уходил на восток. Ростовский князь с дружиной прошел по нему верст пять. Дальше след делился, разветвляясь в разных направлениях. Василько Константинович потерял его в путанице лесных дорог и тропинок. Пытался отыскать, но сгущались сумерки и началась метель. Ростовская дружина вернулась ни с чем.
— А эрзянам этим, будто ворожит кто! — Воскликнул Ярослав Всеволодович.
Великий князь укоризненно глянул на младшего брата и, обратившись к обществу, сказал, что Пургас побоялся сразиться с князьями. Он распустил войско, и то разбрелось по своим лесным твердям.
— А как же булгары? — Удивился Ярослав. — Они же ему обещали подмогу! Ты сам говорил, что они соберутся и тут-то мы сразу всех и одолеем!
— Булгары сюда не явятся. — Хмуро ответил Юрий Всеволодович. — На них мокшане всей силой исполчились. Ко мне от них гонец приезжал. Говорит, идут они по льду Суры прямо на Волгу. Ведёт их князь Пуреша. Булгарам сперва, с ним придётся сразиться, а уж потом с нами. Но я так мыслю — великий князь усмехнулся — не сдюжить булгарам против мокшан. А значит и ратиться с ними не станут. Вернутся восвояси не солоно хлебавши.
После этих слов, какое-то время, все молчали, обдумывая услышанное. Для многих эта новость была неожиданной, и теперь каждый из них задумался о её важности
