– Это давняя травма.
– Впервые в жизни вижу такую мышцу. Если бы тут была нормальная суставная сумка, можно было бы назвать это ложным суставом, а так и термина не подберешь… А, вот картинка. Скажите, вы левым глазом видите?
– Когда как… но, в общем, вижу.
– У меня нет слов. Просто нет слов. Я бы отдала вас под суд за издевательство над собственным организмом. Колено, так… Боже, титановый штифт с клеймом и номером! Ну, знаете, это уже чересчур. Ага, а вот эти лохмотья у вас называются ахиллом. Диноэл, простите, но вы в своем уме? Что вы творите?
– Часто оперировали в спешке, на бегу, а потом было некогда… Ладно, доктор, скажите, что меня ждет.
– Хороший вопрос, вот только поздновато вы его задаете… Что можем, мы вам подлатаем, кроме плеча – во-первых, тут нужен специалист, которого у нас сейчас нет, а во-вторых, в любом случае это долгая история. Между прочим, не представляю, кто бы мог этим заняться. Импланты заменим, поставим современные, нормальные, технически это не так сложно, но у вас там большая чистка, регенерация, потом отладка, балансировка… это не один день и не два. Сейчас мы проведем все анализы, приготовьтесь, это длинная и не очень приятная процедура, потом вас загрузим и отключим. Словом, вы мой гость недели на две… затем можете продолжить спасать Вселенную. Конечно, если ваши девицы не откроют стрельбу.
Операция прошла вполне рутинно, да и у самого Диноэла особых эмоций не вызвала – он давно притерпелся к тому, что в его теле регулярно копаются врачи. Проснувшись, он увидел за окном небо и облака, а в кресле напротив – безмятежно спавшую Алекс, положившую руку на «кольт» одиннадцатого года – правда, едва Диноэл шевельнулся, она немедленно распахнула свои зеленые, в крапинку, глазищи.
– Ага, – сказала она. – Вот теперь ответь. Что в ней есть такого, чего нет во мне?
– Прекрати, Алекс, – сказал Дин и откашлялся – нигде не болело, только во рту было странное ощущение, будто зубов стало больше и смыкались они как-то по-новому. – Это работа.
– Ага, – покивала Алекс. – Значит, работа. Работник ты наш… Ладно, счастливой работы.
Она хлопнула по клавишам пульта, торчавшего рядом с креслом, и вышла из палаты. Дин понял, что за время его отсутствия среди окружающих его женщин произошла перестановка авторитетов.
Появилась Мэриэтт. На сей раз все волосы были бескомпромиссно собраны в один массивный пучок.
– Здравствуйте, больной, – насмешливо сказала она. – Как вы себя чувствуете? Нет ли каких-нибудь пожеланий? Может быть, привести любимого коня?
– Какого еще коня? – пробормотал Диноэл.
– Не знаю. От человека вроде вас невольно ждешь чего-то в этом роде. А собаки у вас нет? Впрочем, уже знаю, что нет. Что ж, все прошло удачно, не считая того, что вы чуть не разгромили нашу реанимацию. Очень темпераментно вы защищали свою жизнь в бессознательном состоянии. Вводить химию было нельзя, так что пришлось вас в буквальном смысле слова уложить под пресс, иначе бы все наши усилия пошли насмарку. К счастью, регенерация у вас такая, что эту фазу вы буквально проскочили. Теперь через импланты проходит ваша живая ткань. Не пытайтесь встать. Но не будем строить иллюзий – то, что мы сделали, это паллиатив, временная полумера. По-настоящему вас надо укладывать в клинику на полгода и проводить полноценное обследование, на вас, как сказала бы моя мама, живого места нет. Природа вас наградила организмом с феноменальным резервом здоровья – и как же вы с ним обошлись? Страшно смотреть. Вы долгое время принимали наркотики, причем совершенно энциклопедический букет, их следы повсюду.
– В нашем деле без этого нельзя, – пробурчал Дин.
– Да, но вы еще преступно пренебрегали реабилитационными методиками. Насколько мне известно, в вашей организации эта служба налажена очень хорошо. Знаете, господин верховный комиссар, страсть к самоуничтожению наблюдалась до сих пор в основном у поэтов. Вы, случайно, не поэт? Ладно, на официальную медицину, как поняла, вам наплевать. Но вообще, кто-нибудь интересуется вашим состоянием? У вас есть семья или что-то в этом роде?
– У меня была жена, но мы расстались, что неудивительно. Женатый контактер – это редкое явление. Командировки, потом адаптации – какая женщина это выдержит.
– А друзья? У вас есть друзья?
– Когда-то была большая компания. Собирались, веселились. Девушки тоже были. Потом… Потом люди начали уходить. Кто-то не вернулся с задания, кто-то умер после, кто-то кончил дни в сумасшедшем доме… Кое-кто застрелился. Те, кто, что называется, ушел на покой, предпочитает не встречаться с бывшими коллегами… Доктор Мэриэтт – можно мне вас так называть? – мне кажется, мы можем говорить откровенно. Контакт – это клуб самоубийц, изгоев и психопатов. Среди обычных космических дальнобойщиков сдвиг рассудка – это что-то вроде насморка, а про контактеров и речи нет. Это в фантастических романах вывели особую породу клонов-космолетчиков – но на деле отдуваться приходится простым смертным. Нет, друзей у меня практически не осталось. Я последний за когда-то очень шумным столом.
– А эти ваши женщины, которые на всех тут нагоняют такой страх?
– Я для них такой авторитет, что указывать или советовать мне что-то им просто в голову не приходит.
Мэриэтт смотрела на него с недоумением и почти с испугом.
– Как так можно жить? – наконец спросила она. – Это не жизнь, это психоз! Я даже представить себе такого не могу. Вы считаете, что вот то, чем вы занимаетесь, стоит таких жертв?
– Не знаю, – ответил Дин. – Я не пробовал ничего другого.
Мэриэтт вздохнула и покачала головой.
– Ладно, вернемся к бреду и безумию. Вам никогда не говорили, что у вас очень необычная энцефалограмма? Могу вам показать, есть абсолютно не читаемые участки. Ваши помощницы говорят, что вы страдаете галлюцинациями. Это не просто дурные сны. Дальше. Это снимок вашего многострадального позвоночника. Что это за дырки? Можете как-то прокомментировать?
Диноэл мрачно кивнул.
– Думаю, что да. Теперь об этом, наверное, можно говорить, все сроки вышли… но все же попрошу: широкой публике рассказывать не стоит. Был такой страшно засекреченный проект, назывался «Минотавр», в принципе вы могли слышать…
– Что-то знакомое… Но я думала, это какие-то сказки, туманные легенды.
– Не такие уж сказки. История длинная, но если коротко… Здесь, на Тратере, еще до войны, была такая база Драконов, называли мы ее «Дом в Тысячу Этажей» – кстати, не так уж далеко, в Золотой Долине. Можете как-нибудь слетать и посмотреть – красивые места, тоже водопады, правда, от самого Дома и руин толковых не осталось. Драконы – это такая гуманоидная раса, и самое интересное в них то, что были они неэкологическими трансморферами.
– Это как?
– Вот как это, до сих пор понять не удается, а смысл в том,
