– Здесь ещё встречи есть? – хмуро спросил он.
– На окраине. С фермером Хорьковым, – пробормотала я.
– Куда ехать?
– Прямо, потом второй поворот направо. Хотя притормозите, я поведу.
– Нет.
Он повёл Феденьку уверенно, словно каждый день на нём ездил. А я наблюдала за моим конкистадором с подозрительностью психиатра. Красив, чёрт! Неужели люди с такой идеальной внешностью могут быть без крыши?
Я затаила дыхание, одним глазом глядя на дорогу, вторым на Рафа. Тонкие ноздри незаметно дышат. Челюсти плотно сжаты, аристократический нос заострён. Хищно. Взгляд сосредоточен. У меня во рту пересохло. Мысли, догадки и опасения в голове скакали, как разноцветные шарики спортлото, больно стуча по черепу. Всё, хватит!
– Остановитесь, – приказала я.
– Позже.
– Да остановитесь же! – не выдержав, крикнула я. – Это моя машина. Вы мне подчиняетесь! Я вас наняла. И вы переступили границу, если вашему поведению нет объяснений! Я приказываю вам остановиться.
Он взглянул на меня. Проигнорировал. Мы пронеслись по Подтёлково, чудом одолев окоченевшие от мороза рытвины перед косыми хибарами. Ёшкин конкистадор! Называется, почувствуйте себя Покахонтас. У меня возникло полное ощущение, что он меня похитил. Только я открыла рот, чтобы устроить разнос, как умею, Раф завернул в ельник, начинающийся сразу за деревней, и остановил авто.
– Вот теперь можно говорить, – заявил он мне, пыхтевшей от возмущения.
– Вы вообще осознаёте, что вы слишком много себе позволили?! – спросила я, как Ленин у буржуазии, слегка побаиваясь, немного восхищаясь и абсолютно осознавая, что в очередной раз вляпалась в непроверенные отношения и вот-вот получу медным тазом по лбу, чтоб впредь неповадно было.
Опасно помогать кому попало. Да ещё и влюбляться. А романы про любовь писать – вред здоровью! Даже те, которые в школе с подружками. До сих пор от побочек не избавлюсь…
– Телохранитель обязан защищать, – сузив глаза, ответил Раф. – И он должен знать, от кого и почему.
– Я объяснила.
– Только то, что посчитали нужным. – Он вперился в меня, развернувшись от руля в мою сторону всем корпусом. – Теперь скажите мне, почему вы ходите одними путями с внешней разведкой? В чём дело?
– А?! – Я открыла рот и закрыла. Про папу говорить не полагалось. С молоком матери впитано: рассказывать про папу – табу. С парой вдохов ко мне вернулось самообладание, и я, точно уверенная, что до завтра в районе мне даже местные гопники угрожать не будут, произнесла: – При чём тут внешняя разведка? Вы, извините, хорошо себя чувствуете?
Раф чуть подался назад, взглянул за плечо, потом снова на меня, и вдруг напряжение перестало сковывать его корпус, тень упала на лицо.
– Простите, перестраховался. – Зыркнул снова подозрительно. – И всё-таки подумайте: вы не были свидетелем чего-то необычного в последнее время? Участником каких-то инцидентов? Вне ваших «молочных войн».
Он не шутил, был очень адекватен. И потому я растерялась.
– Только тот случай в метро…
– Подумайте хорошо, – велел он. – Иногда мы не обращаем внимания на мелочи, которые могут некоторым стоить жизни.
Я уставилась на Рафа: он про моего отца узнал?! Каким образом?! В Гугле об этом не написано. Или при чём тут внешняя разведка? Лучший способ выяснить – спросить. Что я и сделала:
– Я не понимаю, откуда вы взяли мысли о внешней разведке? Где разведка и где я со своими сырками?
Он промолчал. Но я не успокоилась.
– Говорите прямо, Рафаэль. Мы же работаем с вами вместе, я пойму, – постаралась я мягче на всякий случай. Мягкость и с психом прокатит, и вину загладит – на случай, если он знает, кто мой папа. Ну и вообще, сила женщина в её кошачести: то когти выпустить, то промурчать, то в клубок скрутиться и спинку выгнуть.
Наши глаза встретились, и я еле заставила себя не опустить ресницы. Всё-таки какой он огненный! Может, в этой огненности есть что-то опасное?
Но он снова обернулся на шум машины на дороге из Подтёлково, напряжённо проследил за промелькнувшим за заснеженными еловыми ветками чёрным Мерседесом и снова вперился в меня.
– Вы видели раньше эту машину?
Я пожала плечами.
– Да мало ли чёрных Мерседесов?
– А мужчину, эдакого богатыря, где-то на пол головы выше меня, крепкого, с рыжеватыми усами, квадратной челюстью и немного красной кожей? Видели здесь, в Подтёлково? Или ещё где-нибудь сталкивались?
Я моргнула.
– Он шёл вам навстречу в сельской администрации, – добавил Раф.
И я рассмеялась с облечением.
– Вы об Андрее Степаныче? Ох, ну вы меня напугали, Рафаэль! Конечно, это Андрей Степаныч, я его знаю!
– Откуда? – взгляд Рафа стал колючим.
– Это сват главы. Корнилюк нас познакомил. Недавно из города переехал. Этим летом только. Но при чём тут внешняя разведка?
Раф отвернулся. Помолчал, потом бросил:
– Да так.
Нам обоим положена медаль за откровенность. Впуклая.
Выдохнув, Раф вышел из машины. Открыл передо мной дверцу и протянул руку:
– Возможно, тревога была ложной.
Я опустила пальцы в горячую, твёрдую ладонь с мозолями на подушечках у основания пальцев и, опираясь на неё, ступила в сугроб. Мы оказались с Рафом совсем рядом. Моё сердце замерло от волнения. Он заботливо поддержал меня под другой локоть, чтобы не упала на каблуках по наледям и снегам, ёлка стряхнула мне холода за шиворот, и морок пропал. Впереди дела, Хорьков и разговоры про молоко. Я села за руль, Раф рядом. Буркнул на втором повороте:
– Извините.
На третьем:
– Но я всё равно буду следовать рядом.
Через заснеженный лужок:
– Бережёного Бог бережёт. – Ничуть не расслабленно.
Я почувствовала угрызения совести: и так человек нервный, а я тут ему ещё и свинью в виде дополнительных стрессов подсунула. Точнее себя, как экземпляр для охраны. Воистину «причинять добро» – это про меня придумали. Чтоб мне сырков больше не есть! И горячим чаем не запивать…
Глава 8
Солнце светило чудо как хорошо! Снег сверкал бриллиантовой россыпью на земле, а по моей коже бежали мурашки от осознания того, что Раф так серьёзно принялся меня защищать. Пусть и не от кого пока было, но приятен сам факт! Очень-очень хотелось, чтобы Рафаэль на самом деле меня спас.
Для самого себя – в качестве компенсации застарелой вины в той трагедии. Пусть бы почувствовал себя свободным и зажил полной жизнью! Так хочется!
Для меня – я просто умру от счастья, правда!
Хоть нанимай злоумышленников, если никто на меня нападать не будет! Интересно, сколько это стоит? И как деньги провести – через договор подряда на театрализованное представление с последующим медицинским обслуживанием? Хм…
Врать, конечно, нехорошо. Я опять скосила глаза на моего спутника, но ведь уже есть результат! Он побрился, постригся и совсем не похож на бомжа в
