– Изабелла. Что ты здесь делаешь? – больше всего она боялась этого ледяного тона Джеймса, вымораживающего все ее внутренности. Подняв взгляд на его лицо, Беллу пронзило странно-тянущее чувство в груди - глаза мужчины горели рубиновым нечеловеческим огнем, а голова была неестественно повернута в ее сторону. Так обычно делал Хищник, просматривая свою Жертву.
– Дорогой. Где же наш обед? А то мой уже закончился, – рыжеволосая красавица оказалась рядом с диваном и небрежно пнула носком лакированного сапога обляпанную кровью руку человека. Беллу замутило.
“Да что здесь твориться?!” – прямо как в ту-самую-ночь-в-парке, ужас сковал все тело девушки, не позволяя сдвинуться с места, тогда как внутренний голос отчаянно уговаривал ее бежать отсюда. Это было мерзко.
– Как я скучала по нашим совместным охотам, жертвам, по их страху и сладкой крови, – практически мурчала Виктория. – Мне так тебя недоставало Джеймс. Мы видимся слишком редко, – она подошла к Джеймсу обнимая его одной рукой. Тот, кто лежал на его плечах был скинут на пол.
Белла будто не слышала ее слов, отказываясь впускать в себя омерзительность происходящего. Воздух в комнате сгустился и запах смесью железа и соли. Словно от удара, невольная свидетельница садистского безумия содрогнулась в резком спазме.
– Я так рада, что ты привел сюда эту простушку. Я чувствую жар ее крови – идеальная закуска, – она рассмеялась гортанным смехом. – Мы же убьем ее? О, как я хочу вновь ощутить этот восторг охоты, – язычок гостьи прошелся по белым зубам. – Только ты и я. Ну что… смерть человечку, – рыжая растянула губы в улыбке и наклонила голову, куча кудряшек рассыпались по ее хрупким плечам.
Белла зажмурилась, начиная дышать чаще.
– Виктория, немедленно покинь дом, – ледяной тон голоса Джеймса резанул слух, Белла вздрогнула. Неотрывно следя за любым движением Беллы, мужчина прищурил глаза. Это было плохим знаком. Происходило что-то, что девушка не понимала, и это пугало не меньше странного поведения ее мужчины.
Постепенно делая мелкие шажки в сторону двери, мышка мотала головой. Нужно было просто уйти отсюда. Сбежать. Как только она окажется подальше от своего кошмара, все встанет на свои места. Бежать, бежать, бежать…
– У-у-у, не будь мудаком, Джеймс. Я оставлю тебе немного. Хочу как раньше…ты, я и один испуганный смертный, кровь рекой и пошлые шалости… - рыжая со стоном закусила губу.
– Убери его отсюда, – рявкнул на нее блондин, на секунду оторвав свой взгляд от испуганной побледневшей Беллы. Вот-вот и ее вырвет.
– Изабелла убирайся. Поговорим после, – едва уделив ей еще толику внимания, мужчина решил все же не быть мудаком, как сказала Виктория.
– Ты отпускаешь девчонку? – взвизгнула рыжая, – ты просто хочешь ее для себя или защищаешь ее? Хотя… Чушь!
Когда он не ответил, Виктория взбеленилась. Эта смертная девчонка все портит! Пока Белла продвигалась к двери на негнущихся ногах, она в мгновение ока оказалась около нее и захлопнула дверь с такой силой, что, казалось, дерево пошло трещинами.
– Ты знаешь кто он такой? – опасно оскалилась Виктория, наклоняя голову. – А я-то думаю, что ты забыл в этом городишке, где так много солнца? Почему ты разделился с нами? Хочешь казаться нормальным, хочешь завлечь смертную к себе?
Рыжеволосая модель расхохоталась. Ее такие же, как и джеймсовы огненно-алые глаза сверкали яростью.
– Вампир решил…
Однако она не договорила. Джеймс ударил ее ладонью, и Виктория отлетела почти на другой конец комнаты. Она обнажила свои клыки (!) и зашипела на него.
Белла решила, что с нее достаточно. Дверь снова была свободна. Нужно бежать! И черта с два, она останется здесь еще хоть мгновение!
Девушка, пребывая в шоковом состоянии, резко развернулась и выскочила из дома. Куда бежать? Она повернулась в сторону доков. Ветер гудел в ушах, кровь бежала по венам, сердце бешено стучало, а в голове бились все те фразы, которые произносил ей Джеймс. И если раньше она считала это его фишкой, то теперь они обрели совсем другой смысл.
“Люблю прелюдию к смерти. Она так восхитительна.”
“А кто сказал, что я спас?”
“Ты так сладко пахнешь, мышка. Идеальная жертва.”
“Тебе повезло, что я насытился.”
“Поверь, их не найдет ни одна собака.”
“Никогда не встречал такого человека как ты.”
“Я все про тебя знаю.”
Его холодная кожа
То, что он почти ничего не ел
Его любовь к сумеречному времени суток
Его знание истории так как будто он… сам жил в то время. А что, если он в самом деле жил?
Его отлучки. Его скрытность. Его повадки. Его… Хищник.
Белла бежала изо всех сил, не зная, что как бы сильно она не бежала, жертва никогда не скроется от хищника. Даже самый быстрый бег не спас бы ее от ищейки, практически лучшего в мире, который выбрал свою идеальную жертву, свою цель, свою константу - не скрыться. Он будет идти за ней по пятам, преследуя в каждой тени и каждую минуту ее маленькой жизни. Он охотник, следопыт. Его дар, ее проклятье.
Белла остановилась у стены. Тупик. Ловушка. Ей не спастись.
– Попалась, – хриплый голос из ниоткуда заставил ее сердце стучать ещё быстрее. – Белла, Белла. Ну кто так сбегает. Тем более от меня. Ты делаешь ошибку, милая сладкая мышка.
***
– Кто я? Разве ты это ещё не поняла, моя Изабелла. Моя графиня. Моя идеальная жертва.
– В-вампир? – голос девушки дрожал. Она предположила первое, что всплыло в голову и то, что произнесла опасная Виктория.
– А почему так неуверенно? – он рассмеялся, – или ты до сих пор не веришь? А это зря. Вот он я во всей красе. Ну как тебе? - в доли секунды Джеймс оказался рядом. Твердая рука приподняла ее подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. Ярко алая кровь пугала и завораживала. Металл и соль.
– Ну что? Таким я тебе нравлюсь больше? – он рассмеялся. – Этого ты ожидала?
– Ты чудовище, – прошептала она ему, боясь его удара или что ещё хуже. – Ты убиваешь людей, пьешь их кровь и не жалеешь об этом. Ты и меня убьешь?
– Ты права моя мышка. Я чудовище. Но такова моя порода. Мы все такие. От этого не сбежать. А вот что насчёт съесть…ммм. Белла, Белла, – он снова наклонил голову, поправляя локон ее волос за ухо, – ты даже не представляешь, что я хочу сделать с тобой помимо всего лишь “съесть”, – грубый палец прошелся по контуру губ Беллы. – Твоя кровь так сладка, так дурманит мой разум, так заставляет желать большего, – не
