Северус знал, что Мари такая же, как он. То, что она родилась девочкой, только помогло ей в этой жизни. Парням с таким характером было бы нелегко — он-то знал не понаслышке. Она завела друзей уже тогда, когда совсем выросла и теперь держится за них за всех, словно утопающий за спасательный круг. И не предаст их. Как и не откажется защищать их.
— Я и не утверждаю, что ты должна спрятаться и смотреть, как твои друзья страдают. Ты смелая. Отважная, верная. Но, пожалуйста, будь смелой только тогда, когда нужно быть. Быть смелым — это ещё не значит, что нужно специально искать неприятности.
— Я постараюсь, — криво улыбнулась Мария, понимая, что будет очень трудно.
— Что значит постараюсь?
— А то и значит, что буду стараться, а там как получится, — ухмыльнулась она. Северус Снейп уже представил масштаб катастрофы, которую ему предстоит всеми силами нивелировать.
А потом Мария в действительности поняла, что Хогвартс больше не похож на себя. Это больше не последний оплот защиты. И виноваты были в действительности Кэрроу. Брат и сестра. Мария слышала о них — да, каждый о них слышал. Теперь эти две жертвы инбридинга действительно преподавали. И не только. Они ещё и отвечали за дисциплину.
Сначала всё было довольно неплохо. Относительно. Поезд без происшествий доехал до школы. Разве что теперь он был гораздо менее наполненным. Магглорожденные в него так и не попали. И это было к лучшему. Полукровок пока не трогали. А первокурсников едва бы набралось на один факультет. Так собственно и было. И все они, ясное дело, по страхом или по принуждению родителей попали на Слизерин. Остальных детей просто не пустили учиться.
Северус сказал приветственную речь. Её мало кто слушал, а если и слушал, то мало кто действительно понял её значение. Мужчина твердил о том, что они не должны бороться против власти и следовать заветам своих предков. Что на самом деле означало не то, что казалось на первый взгляд. Ученики не должны вредить себе, пытаясь казаться сильными и противостоять тем, кто не обременён совестью и моралью. А ещё то, что волшебники и волшебницы должны быть едины, вне зависимости от крови магглов в их жилах. Она есть у каждого волшебника изначально.
Но поняла Мари точно также лишь к концу первого семестра. О чем горько сожалела.
Кэрроу оказались большие любители наказывать. Рядом с ними Амбридж казалась кроткой овечкой. Все остальные учителя должны доносить Кэрроу о каждом проступке студентов. Особенно, если это студенты гриффиндорцы или же из нейтральных семей, чьи родители в один миг могли возвысить себя в глаза Темного Лорда или же быть объявленными вне закона. Браун, Патил, Голдштейн, Макмиллан, Корнер, Бут. Однако никто из преподавателей этого не делал, если была хоть малейшая возможность. Они ненавидели их также сильно, как и ученики. Занятия Защиты от Темных Искусств превратились в Темные Искусства в чистом виде. И главенствовал в классе Амикус Кэрроу. Он требовал тренировать заклятие Круциатус на тех, кто оставлен после уроков за провинность.
Однажды Энди сказал ей: «Не стоит вливаться в стадо идиотов, которое в этом пустом мире наслаждается игрой в солдаты». Мария хоть и опровергла его заявление, не могла не думать об этом. Подарок своего почти лучшего маггловского друга она почему-то взяла с собой в Хогвартс. Именно поэтому когда пухляш Невилл Лонгботтом, который очень сильно изменился за лето, стал лидером «повстанцев» — учеников из ОД, которые не пожелали смириться с действительностью и втихую гадили Кэрроу, она предпочла не ввязываться во всё это. Северус итак по мере своих сил и возможностей прикрывал её. Потому что даже полукровок было не так много. Потому что все они были ещё больше на виду у Амикуса. Невилл отказался наказывать младшекурсников и девочек, за что нередко сам ходил с порезами, шрамами, синяками. Его не раз пытали, но он не сдавался.
Алекто, сестра Амикуса, преподавала маггловедение — теперь обязательный предмет для всех. Они должны были слушать, что магглы — вроде животных, тупые, грязные, и как они своим коварством загнали волшебников в подполье, и что нормальный порядок скоро будет восстановлен. Лонгботтом даже хвастался вмятиной на своем лице. Он получил её за то, что спросил, сколько маггловской крови в ней и в её братце.
Когда им противоречил хоть кто-то, это вселяло надежду. Гриффиндорец походил на заточку для ножей, но всё еще был готов действовать. Мария старалась как можно дольше оградить Луну и Джинни от внимания Кэрроу. И ей это удавалось. Но девчонки скоро перестали держать язык за зубами. Невилл всех вдохновлял.
На самом деле, как бы Кэрроу не изгалялись над студентами, никого они не убивали. Они совсем не рвались разбазаривать чистую кровь. Пытали помаленьку, если совсем злились, но не убивали, это точно. Это было в начале. К середине года ситуация обострилась. Мобилизированный отряд Дамблдора действительно напоминал больше солдат, нежели учеников пятнадцати — семнадцати лет. Теперь о страшных вещах, что творились в школе говорили будничным тоном, криво усмехались и вспоминали, как было «когда-то».
Их спасением стали неприметные псевдо галеоны, которыми Отряд Дамблдора пользовались для передачи сообщений. О них Кэрроу не знали — пытались вызнать очень усердно, что чуть ума не решились, но так и не смогли. И это помогало им вылезать на дело. Конечно, Мария тоже присоединилась к своим друзьям. Стараясь правда поменьше мелькать в их обществе. Но многие понимали её желание. Полукровкам жилось труднее. Но они все равно вылезали по ночам, писали на стенах граффити (Луне необыкновенно понравилась такая живопись), призывали к восстанию, и, конечно же, просто матерные стишки в стиле Пивза. Тот, кстати, стал крайне полезен. Миртл Уоррен взяла над полтергейстом шефство и грамотно руководила его вредительствами против надзирателей.
Конечно, Северус злился. Он старался защищать детей, а те сами лезли на рожон. Джинни рассталась с Поттером (на время — таков был план Гарри), который вместе с Роном и Гермионой отправились на секретное задание Дамблдора. Джинни смогла ответить только это. Она сама не знала всей правды и сильно обижалась, что её не позвали с собой. Но не пригласили и Марию. Впрочем, она бы не согласилась. Не тогда, когда в замке находились два дорогих ей человека, о которых нужно было заботиться.
Настоящая же опасность начала грозить тем, чьи друзья и родные за пределами замка доставляли новой власти неприятности. Этих брали в заложники. И узнала Мария это далеко не сразу.
***
Тихо стучали колеса поезда,
