— Вы действительно ждали всего этого? Вы всегда боролись за такой мир? — Мария протянула руку сквозь решётку. Люциус Малфой передал ей очередную пачку сигарет.
— Это странно обсуждать такое посреди ночи с дочерью своего друга. Нет, Мария, — покачал он головой, — люди меняются. Их ценности тоже меняются. Я очнулся от ужасного сна с опозданием. Знаешь, жить там действительно было тяжело. Но я очнулся. Понял слишком много. И это понимание вытащило меня из ада. Только вот действительно ли это нам нужно?
— Прекратить игру вовремя, мистер Малфой, — величайшее искусство. Нужно быть по-настоящему сильным, чтобы решиться на это. Вы не станете проигравшим или не будете предателем. Вы просто обретёте свободу и возможно вернётесь к своей настоящей семье. Признание наличия собственных ошибок — есть мужество, сила и воля. Оглядываясь на запятнанное собственной гордостью прошлое, вы меняете не только настоящее, но и будущее.
— Спасибо, Мария. Я никогда не знал, почему Северус так привязан к тебе, пусть ты его кровь и плоть. Но я вижу, что ты станешь достойной наследницей. Уже стала. Моему другу повезло. Я его не вижу, — опередил её Малфой, — моя семья в некотором роде тоже заключённая. Но если такое случится, я непременно дам знать о тебе. И, Мария, если вам: тебе и твоей подруге что-то будет нужно, можете позвать эльфов.
Мария благодарно кивнула и отвернулась. Фигура мужчины, закутанная в мантию, уже исчезла в тени. Люциус Малфой уже второй раз упоминал эльфов. Значило ли это что-то?
========== Глава 61. ==========
А потом начались пасхальные каникулы. Вернулся домой Драко Малфой и появлялся рядом с ними довольно часто. Сестру стала всё чаще и чаще навещать Беллатрикс Лестрейндж. Племянничек ехидно рассказывал о развлечениях своей тёти, зябко ёжась при этом. По её венам всё ещё текло отравляющее безумие вперемешку с чистой кровью, а руки были по локоть в чужой крови. Она уже никогда не исправится и никогда не излечится. Когда-то мисс Блэк вступила в партию, где вход один галеон, а выход — десять, в партию, которая борется с людьми, а не с идеями, в партию, которая спасает своих, а не мир. И которая не остановится ни перед чем, пока не победит или не умрёт, пытаясь сделать это.
Распахнулась дверь. Держа перед собой волшебную палочку, появился Малфой, бледный и решительный.
— Ты чего тут забыл? Снова.
— Пришёл поприветствовать старую подругу, — ухмыльнулся он. — Как живётся? Тут довольно комфортно, не правда ли? Я несколько лет мечтал о том, чтобы увидеть тебя такой: слабой и беспомощной.
— Как ты можешь быть таким жестоким? Думаешь, что тебе всё дозволено, если твой отец — Пожиратель Смерти? Если ты сам — Пожиратель?
— Именно это я и хотел тебе сказать, — самодовольно ответил он.
— Ты вечно кичился своим происхождением, но всегда оставался один. И даже сейчас ты один, Драко. А знаешь почему? Ты сжигаешь чужие сердца только из-за того, что горит твоё.
— Что ты мелешь, Д… Принц?
Мария привыкла к их перепалкам. Они происходили с завидным постоянством с тех пор, как он вернулся на каникулы домой. И это в какой-то мере развлекало её. Она просто хотела, чтобы он понял…
— Чувствуешь этот камень на своей шее, именуемый «прошлое»? Он тянет тебя на дно бескрайнего океана отчаяния, наполняя лёгкие вязкими и липкими плевками протухшей надежды. Ты тонешь. И только когда коснёшься самого дна, осознаешь простую истину: камень уже давно лежит на берегу, а на дно себя тянешь ты сам.
— Я…
— Драко, подойди наверх, — у темницы появился патронус белки и заговорил голосом Нарциссы Малфой, — у нас гости.
Юноша развернулся, окинул её тяжёлым взглядом и поднялся наверх. Снова стало темно и пусто. Мари села в свою позу лотоса. За время, проведённое здесь, она наконец-то познала то, на что не хватало времени и сил в Хогвартсе. Теперь Мария зависала в воздухе не просто на несколько минут. Она могла парить в течение часа или полутора. Иногда они с Луной и даже мистером Олливандером развлекались тем, что засекали время, подсвечивали люмосом стену и отмеряли её тень в воздухе. Это было хоть что-то, не позволяющее им сойти с ума. Старик был просто счастлив, наблюдая то, о чём великие умы только догадывались. Он предрекал Мари великое будущее, а она мечтала больше всего о том, чтобы вернуться домой, принять горячую ванну часа на четыре, закутаться в одеяло, выпить горячий глинтвейн и слушать рок.
Сверху раздались тяжёлые шаги. И не просто шаги проверяющего, а множество шагов, как будто шли человека три-четыре. Дверь распахнулась и кто-то, Мария его ни разу не видела, бородатый и волосатый затолкнул ещё троих подростков в подвал, захлопнув двери. Прямо над ними раздался истошный вопль. Опять Лестрейндж развлекалась.
— ГЕРМИОНА! — заорал один из них, печально знакомым голосом. — ГЕРМИОНА!
— Тише! Рон, заткнись, нужно придумать, как нам…
— ГЕРМИОНА! ГЕРМИОНА!
— Кончай орать, нужно составить план… Как-то развязать веревки…
Это точно были они. Небезызвестные личности в волшебном мире, что бросили школу и отправились к черту на куличики, чтобы найти способ уничтожить своего врага. И сейчас они попались.
— Гарри? Рон? Это вы? — вперёд уже вышла Луна, похоже тоже не веря, что видит своих друзей.
Они замолчали.
— Полумна?!
— Да, это я! Ох, нет, я так не хотела, чтобы вас поймали! Погодите, я помогу вам освободиться. Здесь где-то был гвоздь. Мари, не знаешь где он?
— Мария? И она здесь с тобой? Где она? — заозирался красавчик.
— Я тут, детка, — рассмеялась Мари, медленно опускаясь на ноги. — Гвоздь должен быть там, — она указала на выемку в стене, куда они положили единственное средство спасения от верёвок. Рядом с выемкой они держали кувшин с водой. Там же сидел и мистер Олливандер.
Она ошиблась. Третьим подростком оказался гоблин.
Наверху снова раздался крик. Беллатрикс орала что-то про меч, и о том, как он появился у них. Мария не позавидовала подруге. Ей пришлось однажды ощутить неприязнь Лестрейндж — это было около недели или двух назад, и ей это не понравилось. Чистокровная ведьма тоже загорелась желанием вызнать её родословную (Слава Мерлину, что Мари была без макияжа и её не узнали после встречи в Министерстве), но девушка молчала. Тогда Беллатрикс решила рассказать, как это здорово — быть частью
