— Сучёныш всё-таки выжил, — Беллатрикс помотала головой и злобно усмехнулась. — Ненадолго.
Она выиграла немного времени. Появился Добби. Прежде чем палочки, которые им пришлось кинуть на пол, оказались в руках своих истинных владельцев, он обрушил на Лестрейндж огромную хрустальную люстру. Рон подхватил почти бесчувственную Гермиону и отскочил в сторону. Драко прикрывал лицо в крови от осколков. Нарцисса спешила помочь ему больше, чем задержать подростков.
— Дрянная мартышка, как ты смеешь отбирать волшебную палочку у ведьмы?! — орала ведьма, оставшись практически одна с небольшой кучкой подростков. Домовик обезоружил Нарциссу Малфой. — Тёмный Лорд скоро будет совсем рядом.
Добби окружил их всех. Гарри схватил лежащего гоблина и поспешил к домовику. Мария уже крепко держала его маленькую ладошку. Рон прижимался к ней рядом, поддерживая Гермиону. Они исчезали. Добби перенёс их туда, куда и обещал. Последнее, что заметила Мария это серебряный кинжал Беллатрикс, летящий прямо в них.
Мария открыла глаза, буквально всем телом ощущая солёный воздух. Они живы. Они выбрались из этого ада.
— Мари, Мари, ты цела? Гарри? Рон? — девушка слышала голос Луны в отдалении. А потом увидела Гарри и их спасителя. Мёртвого спасителя с серебряным кинжалом в груди, который ценой собственной жизни спас их из плена.
Они похоронили Добби прямо там на пляже. Были все. Небольшие синяки на Мари залечила Флёр, в коттедже которой они и оказались. Уже миссис Уизли позаботилась и о Гермионе с мальчиками. Они, конечно, добыли палочки, но не свои. Их родные проводники, наверное, лежали в каком-нибудь сейфе далеко от них, но зато этими, по крайней мере, можно было колдовать. Палочек оказалось ровно столько, сколько им было нужно. Мария выбрала себе странную искривлённую палочку, которая более-менее слушалась её хорошо и была довольно симпатичной на ощупь, хотя и вид имела отталкивающий. Позже оказалось, что палочка из грецкого ореха и сердечной жилы дракона двенадцати и три четверти дюйма, прочная и жёсткая принадлежала Беллатрикс Лестрейндж.
Дом у Билла и Флер был красивый, но тесноватый. Внутри всё было наполнено роскошью — чувствовался стиль Флер. Подруги поболтали на родном языке, пока мальчишки были заняты организацией похорон свободного домовика Добби. На доме лежало заклятие Доверия, и Хранителем был Билл. Он также позаботился и о своей семье. Все, включая вернувшуюся на пасхальные каникулы Джинни, теперь жили у некой тётушки Мюриэль. Дом у той был большой. Билл добавил, что и мастера палочек с гоблином они отправят туда же. Сейчас молодожёны не работали. Но Флёр не жаловалась. У неё оказался портал домой, о котором никто не знал, и оттуда же она получала провизию. В общем, несмотря на все лишения, что терпела эта девушка-вейла, она была счастлива.
— Так значит ты теперь Принц? — задумчиво произнёс Поттер, глядя куда-то на море. Они сидели на берегу, дышали свежим воздухом и размышляли о своём.
— Да. Уже полгода как. Отец… оформил меня своей наследницей. А сам отказался от всего. Теперь я вроде как Глава Рода. Ну, как Рода… просто древней и чистой фамилией с кровью магглы у себя в жилах. И как видишь, мир от этого не перевернулся.
— Ты что-то говорила Лестрейндж про её кровь и тайны. Ты врала? Но она испугалась.
— Нет, Гарри, я не врала. Знаешь, я два лета жила в комнате Регулуса Блэка. Он ведь не просто умер, как показывает гобелен. Он просто исчез. Внезапно. В доме остались все его вещи, тетради, учебники и даже личные записи. Дневник. Знаешь, он изменился. Перед тем как исчез, он много писал о том, как на самом деле выглядит вся эта война. Он был уже не тем, что в начале. И я уверена не тем, кого знал Сириус. Прости.
— За что? — удивился Гарри. — Сириус же жив. И это главное. Пусть он не может быть рядом со мной, но однажды это изменится. Я найду ему лучших докторов. Мы победим его! Но я пытаюсь разгадать загадки директора. Я только и думаю, что он имел в виду. Зачем он завещал Гермионе книгу, а мне снитч? Что он хотел сказать своими подсказками? Это иногда сводит с ума. А ещё эта боль. Это постоянное напоминание о том, что я должен сделать. Я так хочу…
— Гарри, — Мари приобняла его за плечи, — я думаю, что тебе стоит прекратить быть таким сильным и начать признавать, что ты всего лишь человек. Ты становишься похож на Гермиону курсе этак на четвёртом. Не мучай себя. Может быть, все ответы на поверхности? И… спасибо.
— За что? — удивился Поттер.
— За то, что не обвиняешь меня и его. Я… ценю это. Он тот человек, которого не каждый поймёт и тем более примет. Но я люблю его и… знаешь, почему-то, если дело касается семьи, ему всегда приходилось выбирать между невозможным и неприятным. Это трудно, знаешь ли.
— Я… я не всегда, ох, да что там говорить, я почти никогда не мог его понять, ненавидел, видеть не мог, но сейчас начинаю понимать. Это довольно непросто, но ты в какой-то мере помогаешь ему не стать законченным мудаком. Ты — причина, по которой он почему-то нам помогает.
— Не только я, Гарри. Это ты. Сын Лили. Он никогда не забудет её, — горько усмехнулась Мари. — И сделает всё, чтобы выполнить своё обещание мёртвой женщине. Серебряная лань…
— Что? — недоуменно откликнулся Гарри. — Ты сказала лань?
— Да. Патронус Северуса. Серебряная лань. Он демонстрировал мне её несколько раз. Красивая. И, наверное, действительно могла принадлежать Лили Поттер.
— Так это был он, — медленно произнёс парень, думая о чём-то своём. — Ты его не… не винишь за это? Всё-таки он и твоя мать…
— Гарри, конечно же, нет. Мама не любила его. И он не любил Анну. Я была незапланированной беременностью, я уже говорила. Но у него хватило мужества признать меня и принять. И разве могу я после этого ненавидеть его?
Гарри Поттер и Мария Принц ещё какое-то время просидели на холме, разговаривая ни о чём и обо всём на свете. Она пересказала ему краткую ситуацию в школе и думала, что делать дальше. Возвращаться почему-то не хотелось, но там было её всё. Если чемодан остался в поезде, то вернулся в Хогвартс и эльфы доставили его в замок. В чемодане было, в общем-то, всё её добро: вещи, оружие, защитные амулеты, книги, фотографии. Гарри планировал следующим утром
