— Да, ладно? И кто же почтил меня своим вниманием? Я тут тухну второй месяц. На вашу кособокую улицу и то всего один раз выбирались, — топая по лестнице, жаловалась Мари с любопытством поглядывая на корреспонденцию. А ведь правда. Кто мог ей написать? Неужто кто-то из ее прошлых друзей? Может быть даже цветочек?
— На Косую аллею, — поправил ее Северус. — И ты знаешь почему так, Мария.
— Потому что ты страшно боишься какого-то Блэка, о котором толком рассказать не можешь, — поддела она его. С тех пор, как пришла та газета, как бы Мари не старалась, ей не удалось ни на шаг приблизиться к разгадке этой страшной тайны. Все что у нее было это то, что она прочла в пресловутых газетах.
— Потому что это не твое дело, юная леди, — откликнулся он и вручил ей письмо с гербом Хогвартса. Увы, не цветочек.
— Est-ce vraiment (неужели)? Наконец-то школа вспомнила обо мне. Предстоит ответственный выбор предметов, — воспряла духом Мари, принимаясь изучать предложенный список. — Как считаешь, что мне выбрать? Какие стоящие? Ух ты, здесь есть руны. Ох… как здорово, — скосила она глаза на Северуса, но тот не обратил на нее внимание.
— Выбирай, что тебе нравится. Но сразу говорю, даже не смотри в сторону прорицаний.
— Bien (хорошо). Итак, что же меня привлекает? Кстати, — добавила она, — прорицания я бы не выбрала в любом случае. Однажды я как-нибудь расскажу тебе про нашу мадам Дюпон. С тех пор я не могу сосредоточиться на этом предмете, — хихикнула Мария, вспоминая так поразившую ее некогда преподавательницу.
— Хах, поверь мне, чтобы вам не преподавали во Франции, в Хогвартсе все иначе. Там тебе не мадам Дюпон — я не знаю эту леди, но всяко уверен, что она лучший преподаватель, чем наша мисс Трелони. Эта ничему хорошему тебя не научит. Впрочем, и плохому тоже. Если не хочешь слушать разнообразные версии своей смерти, то сразу же вычеркивай его.
— Вот блин, — “расстроилась” Мари, досадно цокнув. — Всегда хотела послушать, как я могу ещё умереть помимо тех способов, что мне доступно. Итак, у меня есть выбор из трёх предметов. Что такое а-риф-мантика? — прочла Мари по слогам сложное для себя слово.
— Арифмантика? Это…кхмм, как бы тебе объяснить простым языком. Можешь считать это математикой. Знаешь что это такое?
— Ты уж меня за дуру не считай совсем. Одиннадцать из тринадцати лет я жила как не-маг. И как любой ребенок училась в начальной школе, — поделилась “тайными” сведениями Мария. — Значит цифры отпадают. Не хочу ничего считать и решать. Это явно не мое призвание.
— Между прочим, зря. Очень полезный предмет. В будущем можно создавать свои заклинания, — опровергнул ее выбор Северус в глубине души питавший нежную страсть к данному предмету.
— Я смотрю ты его изучал? — полюбопытствовала Мари. — И как успехи?
— На моем счету более десятка новых заклинаний, — не преминул похвастаться молодой родитель. — Но в основном я практикуюсь с зельями.
— Tous les jours les nouvelles (что ни день, то новость). Ничего себе! А продемонстрируй что-нибудь из своего арсенала.
— Кхмм, — да он смутился! Похоже и на веку чопорного и застегнутого на все пуговицы строгого преподавателя были компрометирующие его ситуации. — Это мой не самый счастливый период, поэтому и чары, придуманные мной имели определенную направленность — отомстить обидчикам и показать свое превосходство, — поделился Снейп не самым приятным периодом своей жизни. — Но… если тебе так угодно, левикорпус.
Мари, едва в нее попал луч заклинания, тут же оказалась подвешена за ноги и стала болтаться в воздухе будто обычная кукла. Ее мир перевернулся с ног на голову. Но самым большим казусом было то, что большой халат, накинутый сверху открыл то, что не должен был. И нет, это не ночной пеньюар.
— Что на тебе надето, Мария? — взъелся Северус, увидев кожаные брюки, соответствующий верх и наколенники. — Либеракорпус.
— А что такое? — плавно опустилась она обратно, поправив халат, хотя теперь уже было бессмысленно что-то скрывать.
— Куда ты направилась так поздно? — стоит отметить, что письмо пришло им ближе к ужину, а если точнее, то в шесть вечера.
— Стивен пригласил на свидание, — как ни в чем не бывало добавила Мари.
— Стивен? Это ещё кто такой? — вопросительно поднял бровь Северус, перебирая всех знакомых Стивенов, но таких оказалось ничтожно мало, а если быть точным, то всего престарелый сосед напротив. — И перестань думать про розовых кроликов, Мария. Я все равно узнаю кто такой Стивен даже против твоей воли. Особенно против нее.
— Да бармен это из “Нового Света”, — буркнула она, признаваясь. Все-таки девушка добилась своего, сходив в развлекательное заведение еще парочку раз. Стивен вымаливал свое прощение с той ситуацией с Биллом, поэтому они неплохо пообщались. До такой степени, что восемнадцатилетний парень пригласил ее погулять. — Это еще один мой друг. Старший брат Рэнди. Доволен?
— Бармен? Да.
Мари принялась считать про себя. Хватило трёх секунд.
— Сколько бармену лет?
“Вот блин”.
— Восемнадцать.
— Ты никуда не идёшь, Мария Дюпен Чен. Ты ещё слишком мала для свиданий со взрослыми парнями. Ты знаешь, что им от тебя нужно?
Кажется, Северус начал вживаться в роль заботливого отца. И ее это стало с некоторых пор страшно бесить.
— Тебе показать, что они хотят или объяснить на словах? — поддела она его, поиграв бровями. — Блин, тебе не нравятся мои наряды, моя речь. Ты хочешь видеть меня другим человеком. Но это так не работает. Я такая, какая есть и не изменюсь по щелчку твоих пальцев. Северус, ты стал слишком опекать меня. Не превращайся в одного из таких родителей, которые шаг без себя не позволяют сделать.
— Я перегнул палку, Мария, — извиняюще поднял тот руки. Напряженная атмосфера улеглась. — Мне непривычно осознавать, что я отец девочки-подростка. С тобой нельзя вести себя как с одной из студенток. Но при этом я не знаю, как именно следует о тебе заботиться. И твои прогулки… Он старше тебя на пять лет. Я был в его возрасте и честно, все о чем думаю мальчишки…
— За все, что они думают, они будут получать по яйцам, папочка, — ухмыльнулась Мари. — Я не дура и могу сказать, что им можно, а что нет.
— Ну и славно, — Северусу не терпелось перевести эту тему в другое русло. Уже то, что его дочь обладает толикой его
