— Ой, мама, познакомься. Это Северус Снейп. Профессор. И мой отец. Хотя… — она на секунду задумалась, — ты же должна его знать.
Анна улыбалась ей прижимая к себе.
— Здравствуй, Северус. А ты почти не изменился. Вырос, конечно, и возмужал но все такой же…импозантный.
Анна, как и ее дочь в совершенстве знала английский, поэтому языкового барьера у них не было.
— Здравствуй, Анна. И ты все цветешь, — отвесил он ей комплимент. — Как и договаривались, я привез Марию на праздники.
— Спасибо тебе большое, — женщина по привычке расцеловала его в обе щеки, но видя, как тот смутился, отступилась. Англичане всегда были более чопорными и зажатыми.
— Ой, Северус, — опомнилась Мари, — пошли я покажу тебе дом. И сад. И мужа Анны. Кстати, Люк дома? И, конечно же весь Сент-Этьен. А ты знал, что моя школа, я имею ввиду начальная, была основана в 1876 году?
— Хватит тараторить, болтушка, — рассмеялась Анна. — У вас все каникулы впереди. Проходите в дом. Вечером вернётся Люк.
Мария и не знала, что она так сильно соскучиться по дому и Анне, и городу, и даже немного по Люку. И, конечно же, она познакомит Северуса с Энди и ребятами, если они на каникулах — потому что половина из них также учатся в закрытых пансионах. Ох, у нее же столько дел. Как хорошо, что она дома.
Уже на следующий день, Мария не пожелала оставаться в доме в одиночестве. Анна как и Люк были на работе, но тем не менее предыдущим вечером они неплохо побеседовали все вместе. Месье Моро был хорошо образованным человеком, поэтому разговаривать с отцом ребенка своей жены ему было не в тягость. Мари даже заслушались, когда они перешли на обсуждение запасов ирландских и французских мужчин.
— А вот это вот улица называется улицей Устриц по-английски. Когда мне было четыре года, я каталась на велосипеде и сломала запястье. А потом спустя две недели, когда гипс еще не сняли, я снова катилась по этой улице и снова перелом этого же запястья, — вспомнила Мари свое счастливое детство, проводя отцу экскурсию. Тот воспринимал ее экскурсы в детство с любопытством и неизменно поддерживал диалог.
— А вот эта моя гимназия. Я училась тут с пяти до десяти лет. Анне пришлось попотеть, чтобы меня устроили. Она называется …
— Институт благородных девиц мадам Лапетье, — закончил он за нее.
— Ты знаешь французский, Северус? — Мари даже открыла рот от удивления. Он окинул ее взглядом “как ты могла сомневаться во мне”.
— А как бы иначе я договаривался с твоей матерью или с властями и министерством? Мне нужен был международный портключ и прости за грубость, но его не… впрочем ладно… не фестралы приносят. Я месяц ждал, пока мне его оформят.
Она с благодарностью сжала его руку и тут же продолжила экскурсию. И теперь можно провести его по менее известным местам, но не менее шикарным. И, конечно же, отвести к Энди в тату салон. Он подновит ее почти полностью сошедшую татуировку из хны.
А вот и знакомое здание со множеством магазинов, салонов и прочих развлекательных центров. Тут все так же горела неоновым запись “татуировки на века” и время работы. Когда-то давно Мария именно здесь столкнулась с Энди тоже разъезжающим на скейте. Правда он передвигался на работу, а она просто так. Предаваясь воспоминаниям, девушка не заметила, как из тату салона вышел парень с сигаретой. Он некоторое время присматривался к посетительнице, а затем потушив бычок, решительным шагом направился вперёд.
— Эй, малявка. Кого-то ждёшь?
Мари вздрогнула, услышав знакомый голос у плеча. Стремительно развернувшись, она кинулась ему на шею, забыв, что она уже не маленькая.
— Энди, — Мария даже обхватила ногами его талию, отчего ему пришлось держать ее ещё крепче.
— Ты приехала, малявка. Как жизнь? Как школа? Нашла, что искала? — усмехнулся он.
Мария наконец то сползла на землю.
— Ой, Энди, познакомься, это Северус Снейп — мой отец. Я у него живу в Англии. А ещё он преподает у меня в школе…химию, — улыбаясь, она провела его к замершему черноволосому мужчине. Несколько секунд те прожигали друг друга взглядом, пока Северус не соизволил протянуть руку. Мари поняла, что он воспользовался поверхностной легилименцией.
Пока она болтала с Энди, тот успел завести их в салон и даже рассмотрел ее выцветшую картинку. Он, конечно же, был не против обновить ее, и пока у него не было клиентов, принялся обрабатывать ей руку. Северус хмурясь следил за ними и Мари даже показалось, что он вздрогнул увидев все эти машинки, иглы и баллончики с краской.
— Пока, Энди. Я позвоню тебе. Соберёмся все вместе. У меня столько новостей, — щебетала Мари на выходе из салона.
— Иди уже. Если не увижу звонка сегодня вечером — заявлюсь сам, — со смешком пообещал он.
По итогам этих десяти дней, Мари могла сказать, что каникулы у нее были очень насыщенными. Помимо долгожданных встреч с друзьями, она и Северус обследовали магические улицы Франции. И особенно аптеки — это они пропустить никак не могли. Анна и Люк также подключились к ним, когда девушка соизволила провести экскурсию по обычной Франции.
Кстати, стоит добавить, что Мария всегда думала, что Люк не осведомлен об ее способностях и обучении в особых школах, но оказалось все в точности наоборот. Однажды Мари проговорилась о магии и с ужасом глядела на мсье Моро. Однако тот рассмеялся и лишь пожал плечами, заявляя, что в курсе всех этих чудес и палочек. Оказывается, Анна посвятила его в эти премудрости, когда дочь пошла на первый курс и стала писать письма домой. Если подумать, во-первых, он жил с ними уже очень много времени и, естественно, должен был заметить странности своей падчерицы, во-вторых, если бы этого не произошло, то в любом случае голубки с письмами — это поистине странно для современной Франции.
Вот так выяснилась ещё одна странно-приятная новость.
А прощаясь с мамой и Люком, Мари с удивлением смотрела, как женщина плачет и почему-то обнимает Северуса. Потом настала очередь Люка. Мари решила узнать подробности потом, только прибыв в Паучий Тупик. Оказывается, Северус подготовился как следует. На Рождество, которое он провел с ними, зельевар подарил семейной паре зелье для стимулирования беременности. Маг предположил,
