Джеймсон: Весь мой?! Мне определенно нравится, как это звучит. Но ты должен пообещать вести себя прилично. Никаких шуры-муры…
Оз: Шуры муры? Моя бабушка говорит такое дерьмо.
Джеймсон: Тогда, полагаю, у нас с твоей бабушкой есть что-то общее.
Оз: Верно. Но теперь я могу думать только о бабушке.
Джеймсон: Считай, что это твое наказание за годы плохого поведения.
Глава 42.
« Прошлой ночью в баре какой-то
Слизняк пытался приставать ко мне,
Поэтому я извинилась и сказала ему,
что мне нужно сменить тампон.
Срабатывает каждый раз...»
Джеймсон
— Куда это ты собралась в таком виде?
Я бросаю взгляд на свои джинсы с манжетами, толстовку, коричневые полусапожки, потом снова на Хейли, которая остановила меня в дверях.
Черт побери! Я почти выбралась.
— Зачем тебе книги? Сегодня воскресенье.
— Я иду в библиотеку?
Она морщит нос.
— В воскресенье? Разве ты только что оттуда?
Да, но…
— В смысле... у Оза завтра контрольная, а у меня доклад, так что он решил, что мы можем позаниматься. — Она выглядит испуганной, поэтому я объясняю: — Библиотека — это то место, где мы встретились, так что, думаю, в каком-то смысле это наше особое место.
Хейли прерывает меня громким, легкомысленным смехом.
— Ладно, ладно. Теперь я поняла: "учиться" — это новое слово для "трахаться", не так ли? И не смей мне лгать.
— Трахаться! Кто с кем спит на этот раз? — вступает в разговор другой голос, и Сидни проносится через гостиную, собирая свои светлые волосы в высокий пучок и закрепляя его резинкой. — Девочка, ты же знаешь, я навострила ушки, когда услышала это слово.
Я неловко ерзаю, покачиваясь на низких каблуках. Я не очень-то... откровенничала о своих зарождающихся отношениях с Себастьяном, и я боялась этого разговора, намеренно скрывая информацию. Боялась того, что она скажет, что она меня осудит. Боялась, что она разозлится.
Или, что еще хуже, причинит боль.
Последнее место, где я хочу вести этот разговор, это на пороге двери, пока я иду на встречу с ним.
Я плохо справляюсь с такими вещами, разочаровывая людей, о которых я забочусь, в этом случае мою соседку по комнате, которая, по общему признанию, часто влюбляется в красивых парней, особенно тех, которые занимаются спортом, хорошо сложены, с хорошим связями и востребованы всеми женщинами.
Себастьян ставит галочки напротив всех этих пунктов.
И я знаю, она думает, что влюблена в него.
Непростой разговор, и есть одна из причин, почему я не бросалась в отношения в колледже.
Такие парни, как Себастьян, приходят с драмой, драмой, драмой.
Но он того стоит, еще как стоит. Так что, пожалуйста, просто пристрелите меня и избавьте от пассивно-агрессивного существования, потому что я не хочу причинять вред своему другу.
Но я также не хочу отказываться от того, что так долго искала.
Хейли, к сожалению, опередила меня.
— Знаешь, у Джеймс и Оза интрижка.
Это не то, чего я ожидала, и я так поражена, что чуть не роняю книги из рук от шока. Мое лицо краснеет от смущения; никогда в жизни никто не связывал мое имя и слова "интрижка" в одном предложении.
-Я... мы... мы... — о боже, я заикаюсь. — У нас нет интрижки, — наконец выговариваю я, сталкиваясь с пылающим адом.
Лицо Сидни, ну-это другая история. Сначала ее брови удивленно взлетают вверх. Но потом ... до неё доходят слова. Оз. Джеймс. Интрижка.
Ее ярко-голубые глаза изучают самодовольное выражение лица Хейли, переваривают мое поспешное отрицание и пылающие щеки. Клянусь, она видит через рубашку, как у меня на груди развивается стрессовая сыпь.
— Ну конечно, у вас с ним нет интрижки. — Сидни выдыхает воздух и отбрасывает волосы в сторону Хейли. — Джеймс не занимается сексом, это всем известно.
У меня даже духу не хватает оскорбиться ее тоном.
Наша соседка по комнате ангельски возражает: — Ты права, мне не следовало использовать термин «интрижка». Они встречаются, не так ли, Джеймс?
— Я…
Но Хейли не останавливается, и продолжает, размахивая руками.
— Он привел ее на вечеринку братства, которую ты пропустила в прошлые выходные, когда ездила домой. Видела бы ты его, он весь вечер не отходил от нее ни на шаг. Приносил ей вещи, как щенок. Такой милашка.
— Э-э… — Это все, что я могу сказать, настолько плохо, что кто-то должен забрать мою девичью карточку, потому что, видит Бог, мой позвоночник исчез.
— Потом он увез ее пораньше. Ну, из-за той ссоры с тем большим борцом, ты поехала к нему, не так ли? Потому что я знаю, что ты не вернулась домой.
Она хихикает, и меня тошнит, как будто меня сейчас вырвет на модные платформы Хейли.
Лицо Сидни морщится, то ли от отвращения, то ли от разочарования.
— Джеймс, серьезно?
— В смысле... — я пожимаю плечами. — Да?
Ноги подкашиваются, книги в руках становятся мертвым грузом.
Сидни свирепо смотрит на Хейли, затем переводит свой раненый взгляд на меня.
— Почему ты не сказала мне, Джеймс? Почему ты позволила мне встречаться с ним, если он тебе нравится?
Да. Я сделала это…
— Почему ты ничего не сказала? Я чувствую себя такой дурой.
Потому что я была напугана, смущена и глупа. Потому что я потратила время впустую, хотя могла бы провести его с Себастьяном вместо того, чтобы избегать его.
— Мне очень жаль.
Сидни раздраженно вскидывает руки.
— Джеймс, ты та, кто сказала, что он не пригоден для свиданий. Ты та, кто сказала, что он только и делает, что спит с кем попало. Ты та, кто сказал…
— Я знаю, что сказала, Сидни! Я ошибалась.
Сидни, чувствительная, понимающая Сидни, показывает мне причину, почему она красива и внутри, и снаружи.
— Боже, я чувствую себя такой идиоткой, я понятия не имела, что он тебе нравится.
И теперь я чувствую себя идиоткой, потому что она извиняется, когда я та, кто…
— Если он делает тебя счастливой... только не позволяй ему разбить тебе сердце. Не позволяй ему сделать с тобой то, что ты мне сказала.
И теперь я съеживаюсь, потому что слова возвращаются ко мне дословно: парень трахается с каждой... я видела, как ему дрочили на вечеринке в коридоре... вероятно, это хорошая идея держаться подальше от такого парня, каким бы симпатичным он ни был... без сомнения, на столбике его кровати не осталось места для зарубок…
Покраснев, я смотрю в пол, смущенная тем, что судила Себастьяна до того, как узнала его, и смущенная тем, что скрывала
