Я здесь козел отпущения.
— Я не позволю ему причинить мне боль.
Затем, мысленно добавляю, и я ему никогда не причиню боль.
Сид осматривает мой наряд.
— Значит, просто занимаетесь вместе?
— Вроде того. — Я прикусываю нижнюю губу и поправляю книги. — Я думаю, его что-то беспокоит, так что ...
— Есть шанс, что ты пойдешь с нами куда-то сегодня вечером? У меня есть новая пара джинсов, и я хочу, чтобы их примерила.
Я ухмыляюсь.
— Хочешь одолжить мой кардиган?
— Черт возьми, нет.
Глава 43.
«Я точно знаю, когда с ней все покатилось к чертям.
Кроме того, что я никогда не отвечал
ей на сообщения, и я никогда
не использовал Ben&Jerry's как
технику соблазнения».
Себастьян
Джеймсон радость для моих глаз, и я впитываю ее с головы до ног, когда она бесшумно проскальзывает в дверь нашего кабинета на третьем этаже библиотеки, кабинета в конце длинного ряда периодических изданий, исследований и публикаций юридической школы.
Здесь тихо, спокойно и уединенно.
Акцент на уединенно.
Я встаю, чтобы поприветствовать ее, обхожу вокруг длинного стола и осторожно беру книги из ее рук. Кладу их на стол. Кладу руки ей на талию и наклоняюсь для поцелуя. Перемещаю руки ей на задницу и сжимаю ягодицы.
— Что ж, прекрасное приветствие, — смеется она, шлепая меня по рукам, чтобы создать некоторую дистанцию. — Ты сказал, что мы будем заниматься, Мистер Шаловливые Ручки.
— Да, но твоя задница имеет гравитационное притяжение, меня тянет к ней как магнит. Не могу оторвать руки.
Она снова шлепает меня.
— Клянусь Богом, Оз, если ты и дальше будешь так со мной обращаться, мы ничего не добьемся.
Я неохотно отступаю и уступаю ей дорогу.
— Ты права, я привел тебя сюда не для того, чтобы приставать к тебе. Отпечаток твоей задницы на моей руке поможет мне продержаться еще час.
— Ты бушующий гормон.
Джеймсон садится, раскладывает свои учебные материалы. Она выравнивает ручки и карандаши, подталкивая каждый из них кончиком пальца, выстраивая их так, как будто они занимают постоянное место на столе. Калькулятор справа. Компьютер в центре ее рабочего пространства.
Она достает из сумки небольшую стопку блокнотов и тасует их. Раскладывает их рядом с карандашами.
Меня заводит, наблюдение за тем, как она тщательно возится со своими школьными принадлежностями.
Я хмуро опускаю голову.
— Я знаю. Все стало еще хуже с тех пор, как ты позволила мне залезть к тебе в штаны. Плохой ход с твоей стороны.
Я присоединяюсь к ней за столом, и вскоре мы оба сосредоточены на учебе. Время от времени меня отвлекают вздохи Джеймсон, ее тихое сосредоточенное гудение. Постукивание ручки по столу.
— Перестань смотреть на меня, — бормочет она, не поднимая глаз.
— Я вовсе не смотрю, — возражаю я.
Но это так.
— Ты наблюдаешь за мной последние двадцать пять минут. Я засекла время. — Ее ручка что-то пишет в черной тетради для сочинений, и, закончив писать, она поднимает глаза. Кладет ручку. Скрещивает руки перед собой. — Тебя что-то беспокоит.
Вот дерьмо. Я не ожидал, что она заметит.
— С чего ты взяла?
Джеймсон наклоняет голову набок и изучает меня.
-Разве нет? Это всего лишь догадка, но ты кажешься каким-то, я не знаю... странным.
Я усмехаюсь.
— Разве я не могу просто хотеть быть с тобой? Почему что-то должно быть не так?
В комнате тихо, секунды идут. Она думает, а я тупо смотрю, и никто не говорит.
Она медленно качает головой.
— Ты прав, все должно быть в порядке. Я неправильно тебя поняла. Давай просто забудем, что я сказала.
Ее улыбка понимающая и однобокая.
И такая милая.
Джеймсон наименее осуждающий человек из всех, кого я знаю.
Я доверяю ей. Я доверяю ей, и она единственный человек, которому я когда-либо говорил что-либо, кроме моей сестры, но сейчас ее здесь нет, а Джеймс здесь. Поэтому я делаю глубокий вдох и объясняю.
— Нет, ты права, меня действительно кое-что беспокоит, — говорю я, перемещаясь на стуле, борясь с желанием поерзать. — После той вечеринки Зик наседает на мою задницу, и это действует мне на нервы. Не знаю, что с этим делать. — Когда Джеймсон ничего не говорит, я продолжаю: — Я ведь живу с этим парнем. Так что я знаю, каков он, каким мудаком он может быть. Но ещё я вижу в нем ту сторону, которую никто другой не видит. И я знаю, что он не всегда такой придурок, особенно когда он с кем-то дружит. —Запускаю пальцы в волосы. — Я не понимаю, в чем его проблема в последнее время.
— Он что-нибудь сказал? — Осторожно спрашивает Джеймсон, внимательно наблюдая за мной.
Я коротко киваю.
— Этим утром.
— Хм. — Она делает глубокий вдох, кажется, уже зная, что я собираюсь сказать.
— Он...— какое слово я ищу? — Сердитый.
— Да, — шепчет Джеймсон. — Знаешь почему?
На этот раз я качаю головой.
-Нет. Подозреваю, что знаю причину, но я не психиатр, так что.., — я пожимаю плечами. — Это всего лишь догадка.
— Ты пробовал поговорить с ним об этом?
— Сегодня утром, когда он угрожал мне, я велел ему убираться. Это все, о чем мы говорили.
Ее брови взлетают до линии волос.
— Он угрожал тебе? Почему?
Я играю с клавишами ноутбука, бесцельно постукивая по ним.
— Я бы сказал, но не хочу, чтобы ты была замешана.
Теперь она озабоченно хмурит брови.
— Так ты говоришь, что это как-то связано со мной?
— Хочешь знать правду? И да, и нет.
— Почему мне это не нравится?
— Потому что правда в том, что он не хочет, чтобы я с тобой встречался. Я не думаю, что он ревнует, кажется, он думает ... Черт, я не знаю. Как будто он думает, что я бросаю его навсегда, как будто я отказываюсь от него, это самое странное.
— У меня есть причины для беспокойства? Он же не будет прятаться в кустах, когда я вернусь домой, чтобы прикончить меня? — Она нервно хихикает, и теперь я чувствую себя самой большой задницей за то, что упомянул об этом.
— Он не причинит тебе вреда. Он злится на себя, а не на тебя. Он просто еще не понимает этого.
— Хорошо, — медленно произносит она. — Но теперь это начинает влиять на тебя, и это беспокоит меня.
— Почему это должно тебя беспокоить?
— Потому что я.., — она откашливается. — Потому что ты мне небезразличен, Себастьян.
Моя девочка закатывает глаза.
На моем лице расплывается широкая улыбка, и я наклоняюсь к ней, чтобы сменить тему. — Я не безразличен тебе, да? И
