Михаил пробормотал:
– Да вот почему-то нет.
– Странно, – сказал Азазель в изумлении. – То ты ловил всяких бродяг и мелкую дрянь, а теперь встретишься с настоящими и сильными противниками! Не ликуешь? Почему? А как же твое сердце солдата, что жаждет битв?
– Я никогда не жаждал, – огрызнулся Михаил. – Значит, придется еще труднее?
Азазель вдел руки в лямки рюкзака, поудобнее примостил на спине, двигая лопатками.
– Смотря как смотреть, – сообщил он. – Схваток будет меньше. Но будут жарче. Хорошо или плохо? Или лучше сказать: схватки будут жестче, но их будет меньше… Так оптимистичнее?
– А без схваток?
– Тогда это будет уже не человек, – ответил Азазель задумчиво. – Готовы?
Он обхватил за плечи Михаила и Обизат, Бианакит тоже крепко взялся за Обизат и Михаила. Михаил снова перехватил говорящий взгляд Азазеля, а тот, все еще сомневаясь, понял ли его Михаил, сказал внятно:
– Задаю вектор… Все, сколько бы ни осталось сил… начали!
Пахнуло холодом, он еще чувствовал, как крепко сжимает плечи Азазеля и Бианакита, но перед вытаращенными глазами только тьма, чернее которой не бывает, смертельный холод, под ногами пустота, он чувствовал, как из него уходит вся мощь, словно нечто высасывает ее быстро и жадно, а потом пустая оболочка начала распадаться на сотни, тысячи и миллионы крохотных частей, а те рассеялись по этому океану первобытного хаоса…
Он уже почти перестал мыслить, когда ощутил, как подошвы стукнулись в твердое, подбородок уперся в плечо Азазеля, а перед глазами из тьмы выступила плохо проштукатуренная стенка чуланчика.
Бианакит выпустил его плечо, Азазель отпихнул его застывшее тело и распахнул дверь в залитую светом комнату.
– Я все-таки вас дотащил!..
На Михаила вскользь бросил одобрительный взгляд, молодец, это твои силы сработали, широким жестом пригласил всех на кухню.
– Ну, поедим?.. Я готов съесть самого толстого бехема! Даже двух.
На кухне замигали огоньки плиты, духовки, гриля, кофейного комбайна, под потолком вспыхнула люстра, придавая вид красочного обеденного зала для пиршеств.
Бианакит, потирая ладони, сел первым, Михаил отодвинул стул для Обизат, но сесть на соседний не успел, за спиной раздалось громкое шипение, словно на огромную раскаленную плиту упал большой кусок сырого мяса.
В центре комнаты вспыхнул оранжевый овал портала, оставленного Азазелем для Сатана. Из пламени вывалилась на пол черноволосая женщина с крупными блестящими локонами, в таком же черном кожаном панцире, как у Обизат.
Портал тут же исчез, женщина не двигалась, Михаил оказался возле нее даже быстрее Азазеля, приподнял ей голову. Азазель молниеносно выхватил прямо из воздуха нож, быстро и умело, словно ожидал, перехватил кожаные шнурки слева на боку ее панциря из толстой кожи.
– Аграт, – позвал он, – ты меня слышишь?
Аграт приподняла напухшие веки, Михаил сказал быстро:
– Все-все, ты в безопасности. Не шевелись!
Он поддержал ее голову и плечи, Азазель ухватился за края кожаного доспеха, с силой потянул в разные стороны.
Аграт простонала и снова закрыла глаза. За спиной Михаила охнула в горячем сочувствии Обизат. Прикипевшая к телу Аграт кожаная рубашка отдирается с треском и с кусками кожи. Азазель дернул сильнее, Аграт вскрикнула, на месте толстого слоя запекшейся крови обнажилась широкая кровоточащая рана, смешанная с желтым гноем.
Михаил застыл, уловив запах мертвечины и гнилого мяса.
Азазель прошептал сквозь стиснутые зубы:
– Мертвые воды Шеола…
Михаил впервые услышал в голосе падшего ангела страх.
