– Он ушёл в военный поход, – хладнокровно ответил военачальник. – Там иной раз гибнут. – Подымайтесь, в дорогу! – крикнул он воинам. – Мы идём в Корппитунтури!
– Как быть с Мортту? – спросил кто-то.
– Закопать, – бросил Варкас через плечо.
* * *В то серое утро чужеземная пустошь разразилась криками. Драккары шведов приближались к входу в широкий фиорд, по обе стороны которого вздымались гранитные утёсы, недобро нависавшие над пришельцами. На каждом склоне, на каждом выступе птичьими базарами копошились тёмные фигурки людей – лучников и копьеносцев. В глубине фиорда, на пологом берегу, удобном для пристани, ярл разглядел войско – сотни вооружённых людей, а из лесной чащи подходили все новые и новые отряды. Противными голосами завывали рожки, рокотали туго натянутые бубны. Над входом в залив на самой вершине скалы дымил сигнальный костер, и полуголый великан, измазанный чем-то красным, хрипло ревел, размахивая трёхрогими вилами из целой берёзы. На каждом отростке красовалось по человеческому черепу.
Неясная жуть финского побережья наконец-то показала своё лицо. Сейчас она не была пугающей, как раньше, но по-прежнему оставалась грозной и опасной. Даже самому безрассудному не пришло бы на ум ступить на оскалившийся железом берег.
Хэрсир Горм Полутролль уже приготовил дружину к бою и теперь стоял за плечом ярла, ожидая приказаний.
– Нападать сейчас глупо, – не оборачиваясь, рассуждал Торкель. – Нас засыплют стрелами прежде, чем мы достигнем берега. Направить посланца на переговоры – все равно что убить собственного хирдмана: и так видно, что мира здешний народ не желает.
Над заливом с криками носились стаи птиц, растревоженных шумом на побережье. Иные из них достигали чужеземных кораблей и метались над палубами, роняя помёт на щиты и шлемы викингов. Внимание Торкеля привлёк большой чёрный ворон, что деловито облетел каждый драккар и, сузив круги над кораблём ярла, по-хозяйски уселся на верхушку мачты.
Ворон, мудрая птица, спутник самого Одина! Сейчас весть о четырех драккарах близ враждебных берегов Эстерботтена домчится до Отца богов, и среди финских скал в землю ударит его могучее копьё – Гунгнир, возвестив начало новой битвы… Что ж, если битвы не избежать, то ворон Одина – добрый знак!
Торкель ещё раз оглядел берег – и вдруг услышал за спиной крики хирдманов, нестройные крики изумления и ужаса. Обернувшись, ярл сам едва удержался от крика.
Ворон смело опустился на палубу среди людей и вдруг начал расти, размахивая крыльями. В мгновение ока он обернулся невысокой черноволосой девушкой, закутанной в широкий черный балахон, расшитый вороньими перьями. Она выпрямилась и шагнула навстречу Торкелю. Кто-то из ближайших воинов занёс секиру – и тут же грянулся навзничь: девчонка всего лишь махнула на него оперённым рукавом.
– Меня послала Лоухи, Хозяйка Похъёлы, – обратилась колдунья к ярлу. – Хозяйка желает знать, кто вы, герои, откуда будете и что привело вас к нашим берегам! С миром или с войной пожаловали вы к народу Сариолы? Хозяйка ждёт ответа!
– С миром и дружеским приветом от конунга шведского пришли мы к хозяевам севера! – учтиво отвечал Торкель.
Одному Одину известно, как финны находили дорогу, сопровождая заморских гостей – в дебрях Эстерботтена, казалось, не ступала нога человека. С собой они пригласили немногих – Торкеля, Горма и пятерых знатных хирдманов. Прочим велено было расположиться лагерем на берегу фиорда. Прознав о том, что чужеземцы держатся мирно и везут диковинное добро, навстречу им потянулись простые жители Похъи: намечался торг.
– Во имя Тора – что ты затеял? – спросил у ярла Горм. Хэрсиру пришлось не по нраву, что его воины остаются сами по себе среди чужеземцев, которых много больше, а сам он идёт неизвестно куда в окружении финских воинов.
– У финского медведя непроницаемая шкура, – вполголоса ответил Торкель. – Довелось ли нам за целый год хоть раз увидеть, что она скрывает? Знали ли мы нынешним утром, что он сам согласится показать своё сердце? Или ты нашёл иной способ добраться до него?
* * *Выслушав рассказ Варкаса, Лоухи замерла на своем троне словно изваяние. Узловатые пальцы ведьмы так вцепились в резные подлокотники, что твёрдое дерево затрещало; на окаменевшем лице двигались, мелко дрожа, лишь уголки губ.
Что, что она сделала не так?!! Разве не думала она после поражения, нанесённого ей столетия назад, о его причинах? Разве не измышляла хитроумных защит, не мечтала повернуть былое так, как хотелось бы ей? В мыслях Лоухи чужестранцы-охотники за Сампо не могли и шагу ступить по земле Похъёлы, чтобы не угодить в расставленные ловушки, каждая из которых грозила смертью. Она радостно потирала руки, когда за всю долгую зиму об ушедших в Лаппи южанах не было ни слуху, ни духу. Но её вновь обвели вокруг пальца!
Твоя сила пропадает, Лоухи! Некогда ты потеряла целое Сампо, а сейчас не смогла уберечь даже жалкий обломок Пёстрой крышки! Или проклятый народ Калевы окреп настолько, что даже безвестный рунопевец повторяет подвиги Вяйнямёйнена?
Вяйнямёйнен… В памяти возник образ могучего старца, богатыря и волшебника. Для Лоухи он так и остался неразгаданной загадкой, Хозяйка Похъёлы не смогла понять давнего противника. Всеведущий, наделённый нечеловеческой силой, непобедимый в бою – и при этом не стремящийся подчинять себе людей силой или страхом. Люди сами тянулись к нему, повсюду Вяйне находил дружбу и уважение. Люди готовы были идти за ним в огонь и в воду. Что если и последний осколок Сампо карелы украли для него?
Дочь Хийси охватила ярость. Ей захотелось кричать так, чтобы звуки домчались до самой Линнулы, принять обличие настолько чудовищное, чтобы не хватало слов говорить о нём, взмыть в небеса и взмахами чёрных крыльев поднять бурю, что повалит тайгу на всём побережье Туманного моря! Пусть негодные людишки забьются в расщелины скал и боятся показать нос наружу!
Нет, Лоухи, остановись. Ярость – плохой советчик. Не к лицу хозяйке крушить собственные владения, не к лицу владычице изводить страхом свой народ. От твоего гнева пропавший осколок Сампо не возвратится. Воевать с Вяйнямёйненом – верная гибель, но если новой встречи с ним не избежать, то отчего бы не сразиться чужими руками?
– Ступай к заливу Сюёнлахти, – негромко проговорила ведьма, обращаясь к Варкасу. – Войска, что собрались там, ждут тебя, военачальник Похъи. Когда встретите викингов, не спеши убивать их, не проведав, зачем они явились сюда! Если придут с миром – приведи ко мне их вождей.
– Слушаюсь, – поклонился военачальник.
* * *Торкель Ворон мог снова похвалиться своей удачей. Многие месяцы ярл искал подход к финнам, желал увидеть этот странный, овеянный легендами народ вблизи, говорить с их вождями. Лесная страна противилась встрече с чужаками изо всех сил: отстреливалась из кустов, укрывала свои тайны в таёжных дебрях и бездонных озёрах,
