– Монстр, – изрек мужчина. – Что сказала наша венценосная особа?
– Не мочить уши.
– Ей?
– Ребенку!
– Ну давай, объясни это ребенку.
Как раз в этот момент Тея поскользнулась и чуть было не ушла под воду. Адриана успела ее подхватить, но окончательно и безнадежно промокла.
– Так, все, красотка, заканчиваем развлекаться.
Брыкающийся ребенок – не самый удобный объект для мытья, но, рассудив, что никто не принимает у них экзамен по воспитанию, Адриана решила, что сойдет как есть. В воде Тея набултыхалась, пыль и грязь, собранные с пола, смыла, знатно развлеклась и приобщила к своему развлечению взрослых. Можно и сворачивать операцию, все серьезные водные процедуры с ней проведет воспитатель, когда они прилетят.
С разбившегося корабля офицеры захватили немного детских вещей, из того отсека, что не пострадал. И, пожалуй, все это несколько скрашивало долгую дорогу домой. По крайней мере ребенка было во что одеть, чем накормить и где искупать. Осталось пережить еще немного.
Адриана как раз застегивала последнюю пуговицу на пижаме Теи, когда затылком почувствовала пристальный взгляд. Выпрямилась и с подозрением покосилась на Грессена:
– Что?
Тот, с присущей ему невозмутимостью, вопрос проигнорировал и продолжил ее рассматривать. Только тогда Адриана поняла, что рубашка насквозь вымокла и слишком уж провокационно облегает тело.
– На что ты пялишься?
– Давай я тебя тоже искупаю.
– Давай лучше я тебя утоплю.
– При ребенке не рискнешь.
– Ты тоже.
– Какого ты обо мне хорошего мнения, Ледышка. А что это ты так бесишься? Еще никто так с тобой не разговаривал, да, ластиар?
– Прекрати меня так называть!
Он вдруг обхватил ее за талию и прижал к себе. Несмотря на силу, в которой дгнарны значительно превосходили людей, Адриана вдруг не смогла вырваться, и ее уверенность в себе серьезно пошатнулась. До сих пор она только и держалась на мысли, что способна дать отпор.
– Ты же мой подарок. Могу я хоть обертку с конфеты развернуть?
– Подавишься! – прошипела Адриана сквозь зубы.
Сердце предательски билось, и, она могла поклясться звездами, он тоже это чувствовал.
– А где ребенок? – вдруг оглянулся Грессен.
Ребенок был отловлен возле панелей с лампочками и возвращен на постель. Тее не хватало игрушек, но их на корабле не было. Сначала Адриана хотела снять все украшения и отдать девочке, но Грессен остановил:
– Хочешь, чтобы она проглотила? Я не буду доставать из нее твои алмазы!
Пришлось развлекать эмиртом. Впрочем, рядом с ними Тея вела себя как образцовый ребенок. Смеялась, живо реагировала на все происходящее, смотрела мультики и изучала эмирт. Потом отрубилась, крепко вцепившись в руку Адрианы и палец Грессена.
– Еще восемь часов. – Принцесса закрыла глаза. – Восемь часов, и все.
Грессен только хмыкнул. Ему жизненного опыта было не занимать.
* * *Их встречали так, словно они везли не отчет о разведывательной операции, а диковинную зверушку. Вышли все: мама, отец, Дива, Мирна, Градвин, адмирал Рутберг, еще какие-то люди. Особенно Адриане бросилась в глаза синекожая девушка в строгом брючном костюме и длинном плаще с какой-то нашивкой. Раньше принцесса не сталкивалась с подобной службой и почему-то напряглась.
Сначала вышли офицеры (Адри подозревала, они жутко спешили покинуть этот летающий дурдом), затем Адриана с Теей, а уж потом Деннигз вывел Грессена. И воцарилась тишина.
Мама задумчиво рассматривала давнего врага, папа лишь бросил мрачный взгляд. Остальные отнеслись спокойнее. Обстановку разрядила Тея, воскликнув радостно:
– Колона!
Потянулась к голове императрицы и, прежде чем Адриана успела среагировать, стащила с ее головы корону. Конечно, не удержала в крохотных ручках, и все присутствующие с интересом наблюдали, как символ императорской власти покатился по глянцевому полу взлетно-посадочной площадки и попрыгал по ступенькам вниз.
– Это можно считать захватом власти? – рассмеялся отец.
Тея, почувствовав на себе пристальное внимание, спрятала лицо на плече у Адри и потянулась к Грессену.
– Не спрашивай. – Адри закатила глаза в ответ на удивленный взгляд отца.
Что ж, хотя бы ему мама еще не сдала все ее влюбленности. Они, похоже, начали проходить.
– Так, Деннигз, пожалуйста, проводи господина Денебского в комнату, которую для него приготовили. И выставь охрану. Адриана, дорогая, нам надо поговорить.
– Охрану? – нахмурилась она. – Я думала, его ждет тюремная камера!
– Детка, он принц, я не могу запереть его в подвале.
– Да бросьте, Ваше Величество, – усмехнулся Грессен, – я не против легкого доминирования.
– Ну пошли, – хрипло и мрачно отозвался отец.
– Передумал, – буркнул тот.
– Жа-а-аль.
Сказано это было таким тоном, что Адриана сама едва не рассмеялась. Папа умел паясничать. Вот это она от него не взяла, все досталось братику.
– К тому же, как я понимаю, ребенок не желает с ним расставаться. Было бы жестоко запереть и ее.
Синекожая девушка шагнула было вперед, но мама остановила ее взмахом руки:
– Не сейчас Дайлин, всему свое время. Адри, идем. Я не задержу тебя надолго.
Пришлось нехотя отдать Тею Грессену. Почувствовав, что ее хотят оставить, девочка захныкала и жалобно прижала ушки к голове.
– Милая моя, – Адриана погладила ее по носику, – мне надо поработать. Я потом приду, ладно? Попозже. Немного поработаю и приду, хорошо?
Нехотя та кивнула. И – слава звездам! – не плакала, пока они с Грессеном и Деннигзом не скрылись из виду.
– Идем, прогуляемся. Заодно поищем корону, а не то антикоррупционный совет начнет задавать вопросы о том, куда я ее дела.
Они медленно двинулись вниз по лестнице, к саду.
– Что-то случилось? – Адриана не выдержала напряжения.
Ей вдруг показалось, что сейчас мама устроит взбучку на тему того, что слила ей Дива. Упреки за любовь пугали принцессу куда сильнее обвинений в беспечности или претензий к ее работе. Что она может поделать с сердцем? Ничего сверх того, что уже сделала.
Но мама, как оказалось, хотела говорить не об этом.
– Мы пробили родственников девочки, там, к сожалению, никого. Только родители. Они сами сироты, и нет никаких связей. Социальный работник уже прилетела, но…
– Но?
– Шины бежали с Канопуса, здесь на них открыто обвинение по жестокому обращению с ребенком. Они не очень-то любили Тею. Если верить показаниям свидетелей, ребенку пришлось нелегко.
– Как жалко ее. – Адри поежилась. – Она же маленькая! Ласковая! Хотя и… сложная.
– Вот так вот. Поэтому я и хотела с тобой поговорить. Знаешь…
Мама грустно улыбнулась.
– Я не люблю приюты. Я езжу в них последние тридцать лет, там красиво, там хорошие учителя, но… дети все равно несчастны, и ничего с этим поделать я не могу. Отдавать туда настрадавшегося ребенка жестоко.
– Мы можем взять ее? Отдать кому-нибудь на воспитание?
– Возможно. Подыскать родителей, я думала об этом. Мирна… я знаю, что она хочет ребенка, но не хочет оставлять работу. Возможно, им с Одом было бы интересно познакомиться с Теей. Но я не стану ничего делать без твоего одобрения.
– Моего? – удивилась Адриана.
– Ты спасла ее. Она от тебя не отходит. Если посчитаешь, что Тее будет лучше в приюте, Дайлин ее заберет.
– Нет! – воскликнула Адриана слишком поспешно. – Не надо! Но, мам, Тея категорически отказывается отходить от
