– Эй, малой, ты что тут делаешь? – удивился старший, которого звали Чириком – из тех, кто должен был погибнуть.
Он жил через два дома от нас и отлично меня знал. Да, в принципе, и остальные тоже.
– Бегал к рыбацкой деревне, хотел силки поставить. Видел, как бандиты к женщинам на мостках подбираются, скрасть хотели. Я заорал, бандиты по мне стрелять начали. А тут деревенские прибежали. Стреляют, я спрятался. Потом за машиной бандитов побежал. Они тут останавливались. Я посмотрел и бандита убитого нашел. Вот, ботинки снял, отцу отдам.
– А зачем за машиной-то бежал? – удивленно спросил Чирок.
Труп лежал за дорогой, в небольшой низине, и они его не видели, а тут подошли и осмотрели.
– Так а вдруг они к нам в село поехали?
Парни переглянулись и сломя голову побежали обратно в село. Посмотрев им вслед, я перевел дыхание и направился в сторону от дороги. Теперь можно не спешить, худшее позади. Силки у меня действительно были с собой, почему бы их не поставить? Тем более наша ребятня в основном силки вокруг села ставит, так что тут больше шансов что-либо поймать. Покрутившись вокруг, я нашел следы лесных кролей и поставил два силка у входа в густой кустарник: зверьки обычно там отсиживаются. После этого я отошел подальше и присел. То, что парни бросили меня одного так далеко от села – километров шесть будет, особо не волновало ни меня, ни их. Любой малец из детей охотников чувствует себя в лесу как дома. Даже старики не припомнят, чтобы кто-то из ребятни заблудился – правда, и науку охотничью вбивали крепко.
Вернулся домой я под вечер, с двумя кролями на плече. Причем с живыми, со спутанными лапами и мордами. Горазды же они кусаться! Такая дичь может храниться несколько дней, знай подкармливай, а когда нужно – забил, разделал, и готово блюдо из свежего мяса. Жаль только, что в неволе они не размножаются. Живая дичь на самом деле редкость, так что на окраине меня сельчане встречали одобрительными возгласами и похлопываниями по плечу, некоторые просили показать добычу. Один кроль был крупным, под три килограмма, а другой меньше, полтора. Честно говоря, это только у села я их на плечо закинул, а по лесу волоком тащил. Не для моих сил тащить на себе такую тяжесть. Всю воду выхлебал, пока их пер.
Дома мне попало, отец выпорол. Ничего, дело привычное, потом приласкал и, убрав добычу в специальные ящики, обитые жестью, но с отверстиями для вентиляции, велел рассказывать, что было у деревни рыбаков. Тут и староста пришел с парой своих ближайших помощников. Я им все и рассказал. Старался брать слова из детского лексикона. Про ботинки тоже рассказал, но честно признался, что спрятал их в лесу. Староста внимательно выслушал и кивнул: им молодые охотники уже все рассказали, и, пока я охотился, он скатался на повозке за трупом прикопал его подальше в лесу. Не сам, добровольцев с собой взял. А бандиты на другую дорогу свернули, по следам посмотрели, в село не сунулись, это не маленькая деревня. Тем более охотники, тут ствол в каждом доме. Да не один – у отца так целых три, все охотничьи, правда, но все равно серьезное оружие. Про убитых в деревне тоже знают, уже прибегал гонец.
Староста ушел, я разложил вещи по местам и отправился на огород. Уже стемнело, но это не помешало мне раздеться донага и забраться в бадейку с водой. Та остыть не успела, так что я долго довольно отфыркивался в ней, принимая водные процедуры.
Следующие две недели я старался вести себя тише воды ниже травы, что не совсем получалось. Старик Краф устроил мне небольшую проверку, но взял все-таки учеником. Оплата – кроль в неделю, это по-божески, поверьте мне. У нас с ним был уговор: до обеда я у него, после обеда – в лесу. Я стал промышлять охотой. Кроли были достаточно ценной и редкой добычей. Практически каждый день я приносил по тушке, а то и по две. Нашей семье уже не требовалось столько нежного диетического мяса, поэтому продавали или желающим из села, или рыбакам. Этим мать занималась, так что у нас появилось много рыбы. Попросил как-то маму купить побольше свежей мелочи, и когда нам привезли две корзины, засолил, использовав почти всю соль в доме. Отец любопытствовал, но не препятствовал, выделил старый чан, так что засол получился.
Старик мной был доволен, учеба у меня шла, поэтому собой я тоже был вполне доволен. Даже время находил, чтобы корзины плести, мама очень просила, причем не только она, но и многие соседки. Слух о том, что у меня проявился подобный дар, мигом разнесся по селу, поэтому желающих заиметь тару было много. Тут отец ведение приговоров на мать перекинул, а та уже ко мне подошла. Я был не против, поэтому время от времени плел корзины. Правда, сделал всего четыре за эти две недели. Плел большие – как я уже говорил, на маленькие сил не хватало из-за возраста. Место, где был выход склада ГО, нашел. Хотя местность и немного изменилась – деревья тоньше, кустарник гуще, – однако я определил его с точностью до метра.
Со своим плотным графиком я чуть было не пропустил приезд в село торговца. Надо сказать, событие неординарное, ведь мы находились немного в стороне от основных дорог, и чтобы к нам попасть, нужно было ехать специально. Мои родители были изрядно удивлены тому, что я заметно изменил свои привычки, стал немногословным и вместо игр и забав теперь охотно учусь, занимаюсь поделками и охотой. В первое время даже соседки к нам часто заглядывали, чтобы посмотреть на меня, сравнить со своими детьми. Все понимали, что я изменился, только вот не догадывались, насколько. Прежний
