— Эй, как ты?
— Голова. Но, кажется, я начинаю к этому привыкать.
— Хреновая привычка. Может я сгоняю за ореховым капучино? — Дреа обеими руками потерла мокрое и покрасневшее лицо, всхлипнув. Выглядела подруга паршиво. — Сахар и кофеин должны взбодрить тебя.
Я была благодарна ей за желание разрядить обстановку, но больше а возможность побыть одной.
— Да, было бы круто.
Рыжая улыбнулась, еще раз обтерла все еще мокрое лицо и, чмокнув меня в щеку, выскочила из палаты. Кажется, она тоже хотела отсюда сбежать.
Андреа
Я с улыбкой вышла из палаты подруги, но, вместо того, чтобы сразу отправить за напитками, устало прислонилась затылком к стене. Чуть не проговорилась. А может и стоило? Может уже пора? Сколько можно… Но…
Я вспомнила Алексис, какой она вернулась с отдыха с Джереми. Как она была с ним счастлива и, что главное, защищена. Он бы никогда не подставил ее под удар, не подверг ее опасности. Да он просто достал ее с того света!
Джереми. Парень, который читал идиотские книги вслух в ее палате. Который как коршун следил за ее самочувствием. Джереми был тем, кто ей нужен. И я сделаю все, чтобы Монтеро не влез в ее жизнь снова, выжигая все дотла.
«— Мышь. А ты бы смогла ради меня соврать?
— Соврать? Да я ради тебя убить смогу, а ты говоришь — соврать».
Я снова прокрутила в памяти наш диалог с Лекси, который случился за долго до аварии. Он был всего лишь шуткой двух девчонок. Кто же знал, что эта шутка обернется жестокой реальностью и заставит меня лгать в глаза своей подруге. Каждый день.
Я оттолкнулась от стены и пошла по коридору. Смотрела перед собой и не видела ничего. Передо мной возникла другая картинка, когда Лексис привезли сюда, в этот город. Я не знаю к лучшим врачам или подальше от Адриана. Может по совету Джереми. А потом была еще одна драка, когда Монтеро узнал, что ее нет в больнице, он обезумел. Он действительно сошел с ума. Он тогда нашел меня, он подумал, что ее увезли, а потом еще страшнее, решил, что она умерла, а я… Я не стала его переубеждать. Я сказала, что не имею понятия что с Алексис, где она, жива ли она. Я ненавидела его и, кажется, все еще ненавижу. Я считаю, что он приносит ей лишь несчастье и горе. Да блин, он чуть ли не убил её! Но, кажется, я уже начинаю верить в то, что это гребаная судьба. И от этого мне страшно.
Алексис
Узнав, что я снова загремела в больницу (Да, привез меня сюда Блэк, правда сам он после этого не появлялся. Поднимете руку, кто удивлен?) Джереми же чуть с ума не сошел. Хотя, может он был в шоке, узнав, что меня положили в местную больничку, а не его клинику? Врачебная ревность — страшная сила. Вообще он подозрительно много выпрашивал меня о причине моего недомогания, а я не стала говорить правду. Я вообще-то сама все еще с трудом представляла что произошло. И как по вашему должна звучать эта история? «Оу, знаешь, я встретила своего бывшего из прошлой жизни, который бросил меня на смертном одре, ага, того самого, что был со мной в ночь аварии и устроил в больнице Армагеддон, а затем пропал. Мы по старой памяти поцеловались, а потом он попытался доделать то, что не доделала авария: грохнуть меня. Не переживай, в Академию я все равно пойдут. Потому что я чокнутая, ага». Так что говорить парню о своем «прозрении» я не решилась. О том, кто и что послужило взрыву головной боли в моей голове тоже не стала упоминать. Сошлись на том, что я перенапряглась.
Домой он меня забрал в тот же день, чувствовала я себя прекрасно, даже более того. Джереми убеждал меня остаться дома и отлежаться вплоть до ночи, которую ждали все в Академии — легендарно «Бала Масок», но я убедила его в том, что в ближайшее время больше падать в обморок не планирую. Для убедительности даже сверилась с расписанием, действительно, никаких обмороков в графике. Джер всем своим видом показал, что до конца убедить его мне не удалось, но в школу отпустил. Весь вечер четверга мы провели вместе. Мой вечно пропадающий на работе доктор-карьерист окружил меня теплом и заботой, а я, вспоминая чувства, что вызывает во мне другой человек, чувствовала себя последней сволочью на земле. В тоже время, сложно было отрицать, что Джереми никогда не вызывал у меня таких эмоций, какие вызвал бывший за пару минут. Джер — оплот спокойствия, тихая гавань. Адриан был сильным и прочным, как… Как маяк во время шторма, бури, урагана. Один на один с бушующей стихией. Находится там было захватывающе, но так страшно. И что скрывать, откровенно опасно.
Неожиданно для себя, когда мы сидели с Джереми на диване в гостиной, укутанные одеялом, ароматом чистого дома и теплотой объятий, я произнесла:
— Я бы хотела побывать на маяке.
— На маяке? — Переспросил Джереми, откровенно непонимающий, как связан маяк с фильмом про иллюзионистов, который мы смотрели.
— Да. И, желательно, в шторм. Где-нибудь на высоте и посреди океана. Представляешь какого это? Находится посреди разбушевавшейся стихии, слышать ветер, как бьются волны о башню. Должно быть, это просто потрясающее чувство. И я безумно хочу его испытать.
Почему эти слова прозвучали как предательство?
Глава 11. АнтиЗолушка
Глава 11
«Действовать в минуту страсти — это пускаться в море во время бури».
Бошен
Алексис
Хаос. Крики. Мат. Проклятия. Гофрированная бумага. Ссадины и ушибы. Стремянки. Истерики. Споры. Блестки. Конфетти. Речи. Шары. Что связывает все эти понятия? Отвечаю: день накануне «Бала Масок».
Уже неделю, часть которой я благополучно пропустила, вся академия буквально стояла на ушах. Девчонки обсуждали свои платья, маски и кавалеров. Существующих, желаемых, потенциальных — не важно. Диджей «Феникса» еще в понедельник начал отсчет до праздника, раскаляя атмосферу. Его голос, который на больших перерывах доносился изо всех колонок в здании, постоянно нагнетал обстановку, задавая волнующий всех вопрос: «Кто станет Королем и Королевой Крика?».
Я сказала, что этот вопрос волновал всех? Забудьте. Меня лишь интересовало, почему именно «Крика». Стейси уняла мое любопытство, объяснив, что обычно этот
