— Я знаю, что ты меня слышишь, и ты должен понять, что я говорю правду. Если ты хоть немного узнал меня за последнее время, то должен знать, что я бы не стала тебе врать!
Лицо брюнета будто накрыла такая желаемая мной тень сомнения, а между бровями появились складочки морщинок, будто он о чем-то мучительно размышлял. Наконец он произнес:
— Лексис. Я знаю, что ты не лжешь. Я знаю, как ты ко мне относишься. Я вижу, что ты очень… Любишь меня…. — Эти слова дались ему с трудом. — Но как друга. И я ценю это. Очень. Да и потом, о Адриане ты подумала? Не знал, что ты столь ветреная, вредина.
Мне снова хотелось отшатнуться, каждое новое его слово било меня сильнее предыдущего.
— Но он…
— Ох, оставь это. — Тэйт поморщился и нетерпеливо махнул рукой, перебивая меня. — Он тебя обидел, ну и что? Наверняка были обстоятельства. У всех всегда есть обстоятельства. А вы как два барана встали друг напротив друга и бодаетесь, не в силах все выяснить. Только и ждете, кто кого наконец переборет. Ты не видела, как ему плохо? Ты не видела, как плохо без него тебе? И после этого ты будешь сидеть тут и… Так что оставь свои детские обидки. Помиритесь и уйдете в закат, а затем нарожаете кучу детей. Может даже назовете сынишку в честь меня? Еще один красавчик Тэйт этому миру не повредит. Может ему даже достанутся твои глаза… Или девчонку! Представляешь, какое проклятие для девочки — имя Тэйт! Хотя ладно, я сегодня добр, можете назвать ее Тейтум… Но тоже в честь меня!
Он, блядь, серьезно рассуждает о том, что будет после его смерти?! Я почувствовала такой прилив отчаяния, что у меня зашумело в голове. Господи, это было просто невыносимо слушать. Я резко, кажется, даже для себя, дернулась вперед, вцепившись руками в больничную рубашку и сильным рывком потянула парня на себя. Ткань треснула под моим напором. Последнее что я увидела, были широко раскрытые, удивленные, безмерно глубокие и прекрасные зеленые глаза Тэйта Вуда, и наши губы порывисто соприкоснулись, а весь остальной мир разлетелся вдребезги. Кажется я даже слышала звон стекла этого проклятого окна.
Все мои нервные окончания будто оказались на губах. Я почувствовала, что Тэйт отошел от оцепенения и его руки, те самые руки, которыми я хотела любоваться вечность, оказались в моих волосах, притягивая к себе как можно ближе. Наш поцелуй стал перерастать в жаркий, страстный. Более того, он был по-настоящему жадный. Как будто только на губах друг друга мы могли найти спасение, впрочем, так оно и было. Я практически лежала на парне, обхватив его шею руками, задыхаясь от накативших на меня эмоций и боясь отодвинуться от него хоть на миллиметр. Казалось, что так мы его не потеряем. Как глупо. Как чертовски глупо.
Через какое-то время (Прошла минута? Секунда? Вечность?) парень немного отстранился от меня, заглядывая в мои глаза. Нежно провел рукой по моим волосам. Очертил большим пальцем бровь, затем линию скулы. Взгляд серьезный. Такой непривычно серьезный и внимательный.
— Спасибо, Лекси. И прости.
Что?
— Вау. — Произнесла я, все еще пытаясь отдышаться и прийти в себя. Ощущение было, будто я залпом осушила бутылку хорошего виски. — Это не то, что я ожидала услышать. — Честно призналась я, заглядывая в глаза парня.
Тэйт лишь покачал головой и… отвернувшись от меня нажал кнопку вызова персонала.
— Что ты?.. — Непонимающе пробормотала я, проследив за его движением. Вуд же тем временем попытался отстраниться от меня, чего я не дала ему сделать. — Что происходит, Вуд?!
В моем голосе явно прозвучали отчаянные нотки, потому что его лицо исказилось, а губы, слегка распухшие и покрасневшие от поцелуев, со следами недавнего боя, сжались в тонкую линию.
— Тебе надо уйти. И я не думаю, что захочу еще тебя видеть когда-либо.
Он разжал мои руки, сцепленные за его шеей, я даже не сопротивлялась от шока, силясь что-то ответить. Тут в комнату вплыла его медсестра — Барбара.
— Ты вызывал, Тэйт? Упс.
Заметив нас в таком странном положении, она невесть что подумала. Впрочем, я надеюсь, что она подумала именно это и смоется отсюда на хрен! Я с ним не договорила! Злость на прибывшую придала мне сил. Я снова вцепилась в парня, слезы высохли, на их место пришли искры и молнии. Какой же он придурок!
— Идиот! — Рявкнула я в лицо Тэйту, который снова отвернулся к окну. Да как же это бесит! — Тэйт, ты придурок! Ты самый редкостный сукин сын, которого я когда либо встречала! Да посмотри же на меня черт тебя возьми! — Я начала трясти Тэйта, желая оторвать его взгляд от интерьера и снова поймать его на себе. — ПОСМОТРИ НА МЕНЯ! — Крикнула я навзрыд, и в этот момент чьи-то сильные руки вцепились в мои плечи и дернув от парня стащили с кровати.
— Мистер Вуд? — Вопросительная интонация мужчины (Когда они успели появиться?!) охранника и кивок Тэйта.
— Да, уведите ее, пожалуйста.
— Нет, НЕТ! — Закричала я что есть силы и стала вырываться из рук мужчин. — Нет, пожалуйста, Тэйт, ТЭЙТ!
Я видела. Я видела это. Прежде чем дверь в палату закрылась, Тэйт дернулся и резко посмотрел на меня. Я все-таки поймала взгляд зеленых глаз, прежде чем почувствовать укол в руке и безвольно повиснуть на руках охранников, падая в небытие…
Глава 18. Кровь и чернила
Глава 18.
Дружба между мужчиной и женщиной невозможна.
Страсть, вражда, обожание, любовь — только не дружба.
Оскар Уайльд
Все вокруг ощущалось словно сквозь вату. Я приоткрыла глаза и снова закрыла, потому что свет слишком неприятно резанул по ним, как будто проведя наждачной бумагой по глазным яблокам. Дотронувшись до лица, я поняла, почему оно так жжет — щеки были мокрые, как будто я не переставала рыдать на протяжении всего сна. Впрочем, наверняка так и было. Голова была тяжелая и какая-то невыносимо горячая, будто в нее залили жидкий свинец.
Даже не смотря в зеркало я могла поклясться, что все мое лицо опухшее и красного
