Я покачал головой.
— Как, черт возьми, ты заставил Арию полюбить тебя? Это как, блядь, восьмое чудо света. Есть какие-нибудь новые наркотики, о которых ты мне не рассказываешь?
— Ты напился, Маттео.
— Вовсе нет. Если ты прекратишь глотать гребаное виски, у меня будет шанс быть там через пару часов. — я вырвал бутылку из его руки и сделал глоток. — Джианна, как тигр в зоопарке, в клетке. Это чертовски угнетает смотреть, как она ищет способ сбежать из плена.
— Она снова пыталась бежать?
— Как она могла? Я держу ее на коротком поводке.
— Ты ведь не собираешься ее отпустить?
Я не думал, что смогу, и не хотел. Я был эгоистом, и это не изменится в ближайшее время. Я все еще хотел Джианну. Я хотел ее великолепное тело в моей постели каждую ночь, и мой член в ее тугой киске. Я хотел от нее всего, больше всего того, что она отказывалась мне дать.
— Ты позволишь мне?
— Нет. Семья и так недовольна. Ты будешь выглядеть еще слабее, если позволишь ей снова сбежать. Мне не нужны дополнительные проблемы. Не говоря уже о том, что эта гребаная организация, вероятно, объявит нам гребаную войну, если мы снова потеряем Джианну. Ее отец настоящая заноза в заднице. — он посмотрел на меня взглядом Капо, который должен был напугать весь остальной мир, но был бесполезен для меня, и он чертовски хорошо знал. — Ты не позволишь ей уйти. Ты застрял с ней до самого конца, а она с тобой. Мне плевать, что она чертовски несчастна, и если она ненавидит тебя, ей придется смириться.
— Ого, ты сегодня полон солнца и радуги, не так ли? — я знал, что он прав, и не собирался говорить Джианне, что она может быть свободна, но его слова все равно меня разозлили. — Ты понимаешь, что единственное, что мешает Джианне перерезать мне горло ночью, это то, что она не переносит вид крови. Знаешь, как приятно засыпать рядом с кем-то, кто, возможно, мечтает увидеть тебя мертвым, чтобы освободиться.
Она никогда не говорила об этом так много, но иногда мне казалось, что я вижу это в ее глазах. Или, может быть, я был так чертовски испорчен, что всегда думал худшее о других.
— Надеюсь, ты шутишь, — сухо сказал Лука.
— Кто знает? — я опустошил бутылку виски. Я почувствовал первые предательские признаки приятного жужжания. Я ухмыльнулся. — Иногда она определенно пыталась убить меня глазами.
— Может, тогда тебе не стоит спать с ней в одной комнате? Возможно, в какой-то момент она преодолеет свой страх крови.
— Нет. Не в ближайшее время. И она не из тех, кто склонен к насилию.
— Я бы на это не рассчитывал. Она может быть очень расстроена.
— Ты не беспокоился о том, чтобы спать рядом с Арией, когда она все еще презирала тебя.
— Ты не можешь сравнивать Арию с Джианной. Они как два разных вида. И я абсолютно доверяю Арии. Она поймала пулю за меня.
— Должно быть, здорово, — пробормотал я. —Джианна, наверное, поаплодировала бы моему стрелку.
Глава 19
Джианна
Маттео был в странном настроении с тех пор, как нашел меня в гостиной два дня назад. Он говорил мало, что было для него необычно. Я не была уверена, злился ли он на что-то, что я сделала, и мне было все равно. Той ночью я пообещала себе, что должна прекратить все, что происходит между ним и мной. Я поклялась себе, что никогда не стану одной из этих женщин, что никогда не выйду замуж за человека, которого создали, и уж тем более не буду испытывать к нему чувств.
До Рождества оставалось всего пять дней, но мы оба еще не прониклись духом праздника. В нашей квартире не было ни одного рождественского украшения. Я думала попросить Маттео купить елку и украсить ее вместе, но потом снова началась паника, и я ничего не сказала. Вместо этого я приняла странное настроение между нами почти с облегчением.
Маттео стиснул руль стальной хваткой, когда мы уезжали с последней рождественской вечеринки сезона. Хозяева арендовали заброшенный склад и превратили в зимнюю страну чудес с фальшивым снегом и настоящим ледяным баром. Ария и Лука все еще были там, но плохое настроение Маттео заставило Луку отослать нас пораньше. Наверное, он боялся, что Маттео снова кого-нибудь убьет. Я не могла его винить.
Дорога была покрыта инеем, который блестел в свете наших фар.
— Знаешь, что забавно? — напряженным голосом спросил Маттео.
Я посмотрела на него, на его напряженное тело и мрачное выражение лица.
— Всякий раз, когда ты думаешь, что я не смотрю, ты выглядишь счастливой, а когда наши глаза встречаются, это как "пуф", и счастье уходит.
Я не знала, что ему сказать.
— Почему ты настаиваешь на том, чтобы быть несчастной?
Прежде чем я успела сформулировать ответ, Маттео внезапно нажал на газ. Меня вдавило в сиденье.
— Что ты делаешь? Ты не должен убивать нас, потому что злишься.
Маттео посмотрел в боковое зеркало.
— Я не пытаюсь нас убить. Я пытаюсь спасти наши жизни.
Что-то столкнулось с нашим багажником. Я оглянулась через плечо. Заднее стекло заполнили фонари другого внедорожника.
— Кто они? — спросила я.
— Думаю, русские. Я заметил их слишком поздно. Черт. Это происходит, когда я отвлекаюсь на другое дерьмо.
Мы были единственным автомобилем в этой части промышленной зоны. Маттео крутанул руль, и мы свернули за угол на узкую улочку между двумя высокими складами.
— Голову вниз! — рявкнул Маттео.
Я немедленно повиновалась. Борясь с ремнем безопасности, я наклонилась вперед. Секундой позже наши преследователи выстрелили в нас. Заднее стекло взорвалось, и на нас посыпались осколки. Маттео не реагировал, он вел машину как сумасшедший. Каким-то образом ему даже удалось вытащить свой пистолет.
Я вцепилась в сиденье, прижав голову к ногам и дергаясь взад и вперед при каждом повороте машины. Шины визжали, в воздухе свистели выстрелы, лопались стекла. Новый ливень осколков обрушился на меня, когда боковое окно сзади тоже взорвалось.
— Черт, — прорычал Маттео, пытаясь достать свой телефон, возможно, чтобы позвонить Луке. Страх сдавил мне горло. Страх за свою жизнь был лишь малой его частью. Вид Маттео на линии огня напугал меня еще
