В глазах отца вспыхнуло возбуждение. Садист действительно верил в эту чушь, потому что в его извращенной, жаждущей власти, садистском уме это имело смысл.
— Полагаю, я могу поговорить со Скудери. Он будет рад избавиться от нее. Она сущее наказание.
Его улыбка стала шире.
— Тебе придется научить ее хорошим манерам, Маттео.
— Не волнуйся, — сказал я.
Я бы многому ее научил.
Через два дня отец и Скудери пришли к соглашению, и Джианна стала моей. Теперь мне просто нужно было найти подходящее время, чтобы сказать ей.
* * *
Джианна
Иногда по ночам, вспоминая наш поцелуй, я задавалась вопросом, не были ли мы с Маттео такой уж плохой идеей. Но потом позвонила Ария и рассказала мне о том, как она нашла Луку изменяющим ей, и это был звонок, в котором я отчаянно нуждалась. Созданные люди всегда убивали, всегда обманывали, всегда разрушали все, к чему прикасались. Я никому не позволю так со мной обращаться. Я бы даже не дала им шанса попробовать. Как бы мне ни хотелось снова поцеловать Маттео, я поклялась себе, что оттолкну его. Один поцелуй это уже слишком. Если я позволю ему снова оказаться рядом, он никогда не оставит меня в покое.
Конечно, когда я приехала в Нью-Йорк через пару недель после свадьбы Арии, Маттео был в квартире Луки, чтобы поужинать с нами. Улыбка, которую он подарил мне, когда Ария повела меня к столу, заставила мою кровь закипеть. Он рассказал кому-нибудь о нашем поцелуе? Я даже не сказала Арии об этом, а я всегда говорила Арии все. Это будет долгий ужин.
* * *
На следующий день я убедила Арию взять меня на танцы в клуб, отчаянно желая забыть Маттео. Это был мой первый вкус свободы, и, боже, каким хорошим он был!
Не таким хорошим, как с Маттео, напомнил мне мой раздражающий голос, но вскоре его заглушили ритмы, заполнившие танцпол клуба. Это был волнующий опыт, чтобы незнакомые люди хотели меня. Я никогда раньше не одевалась так сексуально, мне никогда этого не позволяли, и я не могла не чувствовать себя странно. Я танцевала с высоким парнем, когда его внезапно оттолкнул от меня не кто иной, как Маттео, блядь, Витьелло.
— Какого черта ты делаешь? — прорычал он.
— Какого черта ты делаешь? Это не твое дело.
Мой партнер по танцу снова обрел равновесие и шагнул к нам, но прежде, чем он успел что-то сказать, Маттео ударил его под ребра, заставив упасть на колени, а затем двое вышибал были там и оттащили парня.
Я стояла в ошеломленном молчании.
— Ты что, с ума сошел?
Маттео приблизил свое лицо к моему и схватил меня за плечо.
— Ты больше никогда этого не сделаешь. Я не позволю тебе связываться с другими парнями.
— Я не валяла дурака, я танцевала.
Потом его слова дошли до меня.
— С другими парнями? Думаешь, раз мы поцеловались, ты можешь сказать мне, что делать с моей жизнью? Я не принадлежу тебе, Маттео.
Он ухмыльнулся.
— О, ты ошибаешься.
Его темные глаза блуждали по моему скудному наряду, задерживаясь на моих голых ногах.
— Каждый дюйм твоего тела принадлежит мне.
Я стряхнула его руку.
— Ты сумасшедший. Отойди от меня.
Он последовал за Лукой, не сказав больше ни слова, но оставил со мной одного из своих глупых телохранителей. Я так разозлилась, что хотела побежать за ним и растереть его в пыль.
Вместо этого я подошла к Арии, которая выглядела потерянной, стоя неподвижно в центре танцпола.
— Вот засранец, —пробормотала я.
Через мгновение ее глаза остановились на мне.
— Кто?
— Маттео. У парня хватает наглости говорить мне не танцевать с другими мужчинами. Кто он такой? Мой хозяин? К черту его.
Ария смотрела вдаль.
— Ты в порядке?
Она кивнула.
— Да. Пойдем к бару.
Две комнатные собачки Луки, Ромеро и Чезаре, последовали за нами, и Ария набросилась на них.
— Ты можешь наблюдать за нами издалека? Ты сводишь меня с ума.
Ошеломлённая, я наблюдала, как она бросилась к бару и заказала напитки для нас. Ромеро и Чезаре издали наблюдали за нами ястребиными глазами. Гнев на Маттео вспыхнул снова, но я проигнорировала его. Я не позволю ему испортить вечер.
— Ты можешь пойти потанцевать, — сказала Ария с дрожащей улыбкой, цепляясь за свой напиток, как за спасательный круг.
— Через несколько минут. Ты побледнела.
— Я в порядке.
Она не выглядела нормально, и я не была уверена, почему она не хотела рассказать мне, что ее беспокоило. Хотя я не имела прав жаловаться. В конце концов, я так и не рассказала ей о поцелуе.
— Мне действительно нужно в туалет, — сказала я после нескольких минут молчания.
— Мне нужно посидеть еще несколько минут.
Я колебалась, задаваясь вопросом, хорошая ли это идея оставить ее, но она была не одна. В конце концов, Ромеро никогда не упускал ее из виду, благодаря собственничеству Луки.
Я направилась к задней части бара, где располагались туалеты, стараясь не потерять из виду Чезаре, который был как надоедливая тень. Когда через несколько минут я вернулась в бар, все было кончено. Ария покачивалась, и Чезаре пришлось поддерживать ее, пока Ромеро вонзал нож в ногу какого-то слизняка.
— Ты пойдёшь с нами. Если попытаешься бежать, умрешь, — прорычал Ромеро.
— Ария? — прошептала я, мое сердце колотилось в груди. Она, казалось, не слышала меня.
— Возьми ее напиток. Но не пей, — сказал мне Чезаре.
Я взяла стакан, слишком потрясенная, чтобы раздражаться на его покровительственный тон. Мы прошли на задний двор и спустились в подвал. Ноги Арии едва держали ее. Я все время была рядом с ней. Когда мы вошли в нечто вроде кабинета, мой взгляд остановился на Маттео, развалившемся в кресле. Его взгляд сфокусировался на мне, прежде чем охватить остальную часть. Он вскочил на ноги.
— Что происходит?
— Наверное, снотворное, — предположил Ромеро.
Рогипнол? Я прищурилась на мудака, который накачал наркотиками мою сестру. Я хотела сделать ему больно, но выражение лица Маттео ясно давало понять, что мое желание исполнится. В его глазах было обещание. Я знала, что это отвратительно, но почему-то мне захотелось поцеловать его еще сильнее.
Со мной было что-то не так.
* * *
Нас с Арией отослали
