— Грязная сука!
Джинни, сидя за столом и читая журнал по квиддичу, нервно кусала кончики своих пальцев. За последний год она делала это слишком часто, но и отказываться от того, кого желала так долго, она не хотела. Она принимала все недостатки Гарри — его любовь к опасности, ночные кошмары, необъяснимый гнев. Даже эту помолвку, которую без любви даже магия заключить не смогла бы. И пока они сами эту любовь не осознали, нужно было действовать. Эти мысли прочно поселились в её голове, пока не послышался хлопок в коридоре дома и гневный голос Гарри.
— Гермиона, зачем? Они уже были окружены.
Рон тоже был недоволен, ему хотелось наконец дожать эту троицу, которая так часто от них ускользала.
— Да, а мы чуть не погибли, — Гермиона тяжело дышала.
— Много пожирателей на свободе, они прячутся по норам, как крысы, — закричал Гарри. — Зачем было влезать?!
— Гарри Джеймс Поттер, для поимки преступников существуют власть имущие. Авроры должны этим заниматься, — ответила так же громко Гермиона, обижаясь на Гарри за необоснованный риск жизнью.
— Но мы тоже станем Аврорами, — буркнул Рон.
— Но ещё не стали, вы даже школу не окончили, — всплеснула Гермиона руками. Что здесь произошло за два месяца. Им совсем мозги отшибло?
— Нам и не нужно, мы же герои войны, — попытался улыбнуться Рон.
— А обучение? Или ты, Рон, считаешь, что действительно можешь противостоять опытному волшебнику один на один? — фыркнула Гермиона, прекрасно зная подготовку своих друзей. Тут даже её любовь не мешала смотреть на все адекватно.
— Это так, Гермиона, можем, и я победил Тома Реддла, — прорычал Гарри. Его просто невероятно раздражало, что все до сих пор считают его недоумком. Особенно Гермиона.
— Потому что был избранным. Мерлин с тобой, Гарри, ты же собрался жениться, создать семью — ну какой тебе Аврорат, неужели ты не устал воевать? — устало объясняла она.
— А что мне ещё делать? Я больше ничего не умею! Меня этому учили с пеленок.
— Да ты и не пытался научиться, ты воевал с первого курса, совершенно не замечая ничего вокруг, — Гермиона хотела подойти Гарри, но поняла насколько это будет неуместным.
— У меня не было выбора! — продолжал кричать он.
Гарри снова не сдержал гнева, и снова кричал Гермионе в лицо, которая отвечала ему тем же. Но в отличие от Гарри, подруга быстро пришла в себя, и приняла решение.
— Сейчас он у тебя появился. Так?
Они стояли вплотную, тяжело дыша. Гермиона резко развернулась и пошла в гостиную. Гарри был вне себя. Ему хотелось завершить этот разговор. Он должен был объяснить, что не позволит больше никому решать за него. Он пошел за Гермионой. Рон с Джинни поспешили за ними.
— Что там произошло? Вы не ранены? — Джинни спрашивала и держала руку Гарри, пытаясь посмотреть ему в глаза, но её словно никто не услышал.
— Гарри, есть разговор. Садитесь, не стойте как дементоры в Азкабане.
Гарри тяжело дышал, но всё же уселся напротив Гермионы в кресло, Джинни устроилась рядом на подлокотнике, Рон сел рядом со своей пока-ещё-девушкой на диване. Все обратили взор на Гермиону, которая вздохнула и начала говорить:
— Своим вмешательством в твою жизнь, я невольно обрекла нас на эту помолвку, потому что Магия не признаёт дружбы, а проявления верности и заботы принимает за любовь.
Гарри сначала не понял о чем идет речь, и только спустя пару секунд он вспомнил про помолвку и выдал очевидное.
— Потому что ты всегда была рядом.
— Да, и потому что ты уже был отмечен магией, как избранный, — Гермиона посмотрела Гарри в глаза. Странно почему она раньше не замечала насколько они зеленые. Гарри же словно успокоившись смотрел на такую собранную подругу, словно это не она только что кричала на него в коридоре. Почему-то это впечатлило его сильнее, чем все её слова. Он начал слушать внимательно.
— Что-то же можно сделать? — перебила Джинни мысли Гарри, которые уже понеслись вперед с лозунгом «Так и должно было быть».
— Конечно, можно. Любую судьбу можно изменить, — кивнула Гермиона, наконец сумев оторвать взгляд от Гарри.
— Уверена? — нерешительно спросил Рон и уставился в пол, размышляя, что всегда был к этому готов, и ревность всегда была небезосновательной.
— Конечно, Рон, решение есть, но потребуется время.
— Сколько времени?
— Около… — Гермиона запнулась, — года.
— Что? Гермиона, если ты думаешь… — вскочила Джинни.
— Джинни, сядь, — сказал уже Гарри. — я что-то не помню, чтобы у нас были причины не доверять Гермионе, — только вот почему это заявление вызвало такой отклик в душе. За год ведь может произойти всё что угодно.
— Да, верно, прости, — села Джинни.
— Я не претендую… — объясняла Гермиона, — и никогда не была тебе соперницей, как и Гарри не был соперником Рону. Так что, это не моё желание подождать, ну… в общем.
Гермиона покраснела, посмотрела мельком на Рона, Гарри и опустила взгляд. Гарри удивился этому порыву: насколько собранной она казалась, рассказывая об их проблеме. Он подумал, что, действительно, между ними никогда не было романтических чувств, потому что они были слишком заняты, раскрывая загадки Дамблдора. Могло ли теперь это изменится? А что если бы кто-то из них захотел любви? Тогда у Джинни и Рона не было бы шанса? Потому что Гермиона — это уникальная девушка, он ведь всегда это знал.
— Мне просто нужно лишиться девственности, — пробормотала Гермиона и снова опустила взгляд в пол.
Все замерли широко открыв рты. Гарри тяжело дышал. Его взгляд невольно опустился на коленки Гермионы обтянутые джинсой. Джинни так и не пустила его под юбку. Но мысль об этом не оставляла его. Теперь же он думал о том, что скрывается между этими тонкими коленками.
— Это логично, — Голос подал Рон, и Джинни гневно на него шикнула.
— Рональд, о чём ты думаешь?
— Ну правда, вы помолвлены, значит нужна измена. Я готов, — он поднялся, словно готовый прямо сейчас пойти и решить проблему. Это даже вызвало улыбку на его лице.
— Рон!
Гарри и Джинни в унисон крикнули на него. Но вот если крик Джинни скорее был бравадой, то Гарри действительно претила мысль, что Рон станет спать с Гермионой.
— Ты как всегда тактичен, спасибо, но не всё так просто, — остановила гневную вспышку Гермиона, покраснев еще гуще. — Лишившись невинности и разорвав помолвку, я обреку своих будущих детей на ряд проклятий.
— Ты придумала что-то
