— А куда мне было надевать платье в прошлом году? На встречу в Беллатрисой?
Гарри рассмеялся, но улыбка его быстро угасла — видимо, он вспомнил обстоятельства встречи с кузиной Сириуса.
— Извини. Верно, ведь должен был прийти Рон. Он не смог. В Норе…
— Не объясняй, я просто хотела познакомить его с родителями… Но теперь знакомиться будешь ты, — закончила Гермиона и тяжело вздохнула.
Гарри сделал притворно-испуганный вид и сказал:
— Боюсь-боюсь.
— А вот я бы на твоем месте не веселилась. Мой папа… — договорить Гермиона не успела — в коридоре появилась её мать и, завидев гостя, заулыбалась.
— Гермиона, что же ты так долго держишь гостя на пороге, — затем мама с некоторым запозданием опознала визитера и всплеснула руками. — Гарри Поттер! Какой сюрприз. Вот уж Джон будет рад! Он давно хотел с тобой пообщаться.
Гарри вопросительно посмотрел на Гермиону, пытаясь поймать её взгляд, но она повернулась к матери.
У него было не больше минуты, но он оценил внешний вид лучшей подруги, которую в последние месяцы видел только в теплых кофтах и джинсах, ремень которых каждый месяц странствий все сильней затягивался. Сейчас же на ней было платье приятного синего цвета, длиной чуть выше колен. А её волосы, вечно становившиеся причиной насмешек других девушек, были забраны в высокий хвост. Очень длинный, такой, что Гарри вдруг захотелось сильно потянуть за него.
«Зачем? Гарри Поттер?! Что за ребячество? Откуда такие мысли?!» — мысленно прикрикнул он на себя, быстро и в принудительном порядке избавляясь от странных мыслей.
— Добрый вечер, миссис Грейнджер.
— Гарри, проходи скорее, ужин на столе.
Гарри прошел в дом вслед за его хозяйками. Он осмотрелся. С первого взгляда это был обычный двухэтажный дом, подобных ему на улице стояло в ряд целых шесть штук. Внутри же дома было очень изящно и уютно — Гарри было с чем сравнить.
Дом Дурслей, в котором не было прожито ни одной счастливой минуты, раздражал. Дом Блэков, чей хозяин оставил неоднозначный след в душе Гарри, скорее тревожил. Дом семейства Уизли, где всегда что-то двигалось и летало, удивлял. Этот же дом со светлыми стенами, на которых были развешаны семейные фотографии, был действительно уютным местом. Здесь любили, ценили и уважали друг друга.
Непонятная тоска сжала его сердце. Он мечтал именно о таком доме — тихом месте, где он будет растить своих детей. С Джинни? Недавние обстоятельства поставили имя спутницы всей его жизни под вопрос.
Гарри прошел в кухню, обратил внимание, как кухонный гарнитур удачно сочетался с большим круглым столом, уже сервированным к обеду.
— Гарри, садись сюда, — любезно улыбнулась миссис Грейнджер, указывая на место рядом с окном.
Гарри кивнул ей и невольно отметил сходство матери и дочери, задумавшись, что и Гермиона в свои сорок так и останется хрупкой и женственной. Почему-то ему сразу вспомнилась Джинни — и ее мать.
Он сел, продолжая осматривать кухню. Он понял, что чувствует себя в абсолютной безопасности, словно снова оказался в Школе Чародейства и Колдовства Хогвартс. Были ли эти чувства связаны с девушкой, сидевшей напротив и пристально его изучавшей?
— Где твои очки?
— В кармане, сейчас я в линзах. Надевать их с помощью магии достаточно удобно, — улыбнулся Гарри. — Тебе нравится?
— Нравится, — кивнула Гермиона. — Гарри, так что ты здесь делаешь?
Она смотрела на Гарри, словно чего-то опасаясь, и это было удивительно проницательно с её стороны.
Ответить Гарри не успел — дверь на кухню открылась, и вошел высокий мужчина — отец Гермионы. Гарри поднялся, приветствуя хозяина дома. Стало неловко, что за всеми пережитыми приключениями он не спрашивал Гермиону о её семье. Не узнал даже имен родителей.
— Добрый вечер, мистер Грейнджер. Рад вас видеть и рад, что вы снова рядом с Гермионой.
— Мистер Поттер? Неожиданно, — отец Гермионы пожал гостю руку и оценивающе посмотрел, заставляя Гарри съежиться под строгим взглядом. — Благодарю, но не уверен, что могу ответить тем же. Мы рады вернуться в Англию и вновь обрести дочь, которую по вашей несостоятельности чуть не потеряли.
— Папа!
— Джон, прекрати!
Обе женщины строго посмотрели на мистера Грейнджера.
— А когда мне ещё удастся высказать всё так называемому герою?
— Папа, — воскликнула Гермиона. — Прошу тебя! Гарри, извини.
— Нет, Гермиона, он прав. Но я оправдываться не буду, я хотел уйти без друзей, один, но…
— Вы бы не выжили. Так?
Гермиона и её мать снова попытались заговорить, но их перебил резкий взмах рукой.
Гарри упрямо посмотрел на отца Гермионы.
— Вы должны понимать, что война коснулась и вашего мира. Без Гермионы мы бы не справились…
— Очень хорошо, что вы это понимаете. Гермиона чуть не погибла, стерла нам память о себе, провела черт знает сколько времени, скрываясь в лесах, подвергалась пыткам сумасшедших — всё это из-за вас. На нее смотреть было страшно — одни кожа да кости.
— Папа, перестань! — умоляюще простонала Гермиона, но её отец сегодня, кажется, не хотел её слушать, вымещая обиду за дочь на её друге.
— И всё ради чего? Ради сомнительного парня, который даже спасибо ей не сказал.
Гарри, всё больше мрачневший, кинул взгляд на Гермиону. Она стояла с виноватым выражением лица и смотрела куда угодно, только не на него. Правда в словах ее отца задела за живое. Ведь он действительно не сказал ей даже простого «спасибо», принимая ее помощь как должное. Неудивительно, что она так быстро сбежала. А ведь и сейчас он снова хочет просить её о помощи. Чёрт, как же неудобно.
— Так, всё! — громко сказала миссис Грейнджер. — Садитесь немедленно за стол. Джон, мы уже всё обсудили, давай больше не поднимать неприятных тем. Они поговорят и сами во всем разберутся. Без нас.
Все сели за стол, но мистер Грейнджер продолжал смотреть на Гарри волком и долгого молчания не выдержал:
— Наша единственная дочь могла погибнуть, и я сомневаюсь, что человек, освоивший пару заклинаний и прочитавший столько же книг, смог бы её действительно защитить без посторонней помощи.
— Я никогда не претендовал на роль великого волшебника, но защитить своих друзей я способен, — эти слова задели Гарри. Неужели и Гермиона считает его таким болваном? — Это вам Гермиона сказала про пару книг и заклинаний?
— Знаете, мне очень не комфортно, когда обо мне говорят в третьем лице, — Гермионе очень хотелось завершить разговор, который мог обидеть Гарри. — Я ведь ещё здесь.
Она поочередно посмотрела на мужчин и не стала задерживать взгляд на обиженном друге.
— Папа, мы все это обсуждали. Мы живы, давай уже закроем тему. Гарри…
Она внимательно
