Речка, очевидно, протекала по болотам или брала начало в них. Поэтому вода в ней хоть и была чистой и прозрачной, но темной, коричневатой. И очень мягкой — волосы промылись и распушились одуванчиком почти сразу высохнув на жаре. Я несколько раз нырнула, крутнувшись в воде, проплыла к середине и заглянула за поворот реки. Отвернулась, чтобы плыть обратно и опять посмотрела туда.
За поворотом открывалась совсем другая картина. Очевидно, река размыла кучу камней или их принесло сюда как-то, но то, что я видела, напоминало пороги. Мимо камней вода неслась быстрее, образуя белые буруны, а посередине находился особенно большой, просто огромный валун. Что это напомнило мне, я сообразила сразу — мой сон. Не хотелось верить в это, но это было так. Я проплыла за поворот к тому большому плоскому камню и выбралась на него. Села, встряхнув волосами и оглядываясь, так ли все вокруг, как мне снилось? И вдруг услышала восхищенный свист. Дернулась на звук, прикрывая грудь, и увидела троих парней, очевидно, пришедших на рыбалку. Они смотрели на меня. Один — стоя у воды с удочкой, а двое других — привстав с травы, на которой лежали до этого. Я вскочила и рыбкой нырнула с камня в реку. Я узнала это место и что это значит для меня, собиралась обсудить с братьями. В свете моих переживаний по этому поводу, встреча с незнакомыми мужиками особенно не взволновала.
Вышла из воды, оделась, и мы с Мышкой разрешили пойти искупнуться Юре. Брат с облегчением повернулся к воде, улыбаясь, подмигнул мне и вдруг застыл, глядя на мои волосы. Он еще не видел их. потому что я скрывала грязную гриву под привычным уже тюрбаном. Я виновато заулыбалась, собираясь все объяснить, но он сел на землю и простонал:
— За что мне все это, Господи?
— Юр, да ничего страшного. Я все расскажу тебе. Если нужно — перекрашусь. Ты чего вообще? Отчего такая бурная реакция? — топталась я рядом с ним, поглаживая по погону.
Он молча встал, разделся и нырнул в воду. Плавал там, фыркая и ныряя. Мы с Мышкой стояли тихо и ждали его. У меня было ощущение, что я сильно нашкодила, и последует неминуемая трепка.
— Мам, чего он взбесился?
— Расскажет. Ох, Настенька… как же Лука нужен, как же он сильно нужен нам, дочечка… У нее было расстроенное лицо, и я не стала ничего выспрашивать. Потом вылез из воды злой Юрка и отчеканил, глядя на меня: — К реке ни ногой. Чтобы тебя здесь никто не видел.
Я вздохнула и виновато потупилась, непроизвольно бросив взгляд на заросли, ведущие за поворот реки.
— Твою ж дивизию… — обреченно выдал брат и пошел по тропинке за поворот.
— Там просто парни рыбачили и что? Я же в трусах была, а топлесс сейчас вообще — ничего такого, — оправдывалась я перед Мышкой. А сама думала — ага, ничего такого, особенно здесь, в российской глубинке. Вот же дура, чего меня понесло на этот камень?
Юра скоро вернулся, и мы поплелись за ним к дому. После встряски хотелось опять в воду. Я прошептала:
— Мам, ты расскажи ему, а? А то я боюсь. А я Светке помогу чего, ладно?
— Ладно, только Яроню нужно тоже звать. Что два раза об одном и том же? Ох, чует мое сердце, что и я еще многого не знаю.
Возвращаясь, я внимательнее осмотрела заставу. Длинный дом — казарма, очевидно. Потому, что возле нее крутились и чем-то занимались бойцы. Совсем рядом здание аккуратное и небольшое. Очевидно, штаб. Плац перед казармой, а напротив точно — столовая. Потом опять небольшой домик, на нем какая-то табличка. Похоже, что это санчасть. Дальше, за штабом, четыре двойных дома, тоже построенных каркасно-щитовым способом, как и все остальное. Это жилые дома для комсостава. Все очень компактно, огорожено высоким металлическим забором и поверх него проложена закрепленная наверху спираль Бруно. Я уже видела такую на нашем предприятии. Между постройками сосны, высокие, старые. Они придают городку уют, а то и кустов нет — вырубили. Потом до меня дошло, что это так борются с клещами на территории заставы. Пусть их сейчас и нет, но здесь это дело налажено. И трава выкошена почти под корень. Мы подходили к дому.
На крылечке сидел Ярослав, опустившись на ступеньку. Увидев нас, подхватился и пошел навстречу. Сначала обнял и поцеловал маманю, потом закружил меня, смеясь и не отпуская, тормоша потом. Я тоже повисла на нем — соскучилась.
— Брось каку, — коротко скомандовал Юра брату, хмуро проследовав мимо нас в дом.
— Ты что уже натворила, Настя? Когда успела? — вытянулось лицо у брата.
— Долго ли мне, братик? Я расскажу, но ты обещай, что будешь защищать меня.
Оказавшись в кругу семьи, под защитой братьев, я снова стремительно превращалась в мелкую бестолочь, регулярно приносящую неприятности. Кто бы сейчас узнал во мне ту даму, танцующую танго в ресторане? Или опытного и грамотного работника? Или модную и спортивную меня на выходных вместе с вальяжной Кариной? И рядом не лежало. И чувствовала я себя беспокойно и паршиво.
Светлана накрыла праздничный стол по случаю нашего приезда. Я тихонько сидела с краю, хвалила готовку, обещала помогать, чем смогу. Маманя хвалила речку и жаловалась на тяготы дороги. Потом расспрашивала младшего о службе. Интересовалась, есть ли сейчас нарушители границы, бывает ли такое? Я встрепенулась — это было интересно. В памяти всплыли героический пограничник Карацупа со своим псом Джульбарсом. Я, благодаря влиянию своей мамы — библиотекаря, с детства увлекалась чтением и про этого знаменитого бойца знала.
Юра сразу заметил, что я ожила и, поскольку мы уже пообедали, попросил Свету сегодня убрать со стола без моей помощи, но стол самой не двигать. Маманя заохала и обрадовалась, уточняя, так ли она поняла, что ожидается пополнение в семье? Светлана засмущалась, подтверждая. А Юра сказал ей, что нам нужно серьезно поговорить и чтобы она придержала деток, чтоб не мешали.
— Юрася, так я потом уберу. А сейчас пойдем на улицу, на площадку, говорите себе.
И меня повели говорить. Сели все в спальне, окно закрыли. Я умостилась на кровати возле Мышки. Братья — на стульях. Маманя вздохнула и стала рассказывать.
— Нет, маманя, пусть она сама. Настя,
