Страшно подумать, что бы со мной стало, если бы не няня, которая на свой страх и риск решилась остаться с опальной племянницей императора.
— Но кровь Сайрона сильнее. Кровь, текущая в твоих жилах.
Кровь? Что она дает, кроме неприятностей?
— Ее слишком мало, — ответила я. — У меня нет титула, родных и положения. Нет ничего. Я обычная жительница Империи, которая готова служить своему повелителю.
Мужчина приблизился, вновь схватил меня за подбородок, впился ногтями в кожу.
— Почему я не верю тебе?
— Не могу знать. А вы уверены, что посол захочет взять в жены дочь предателей?
— Ему важна лишь твоя кровь.
Снова кровь. Никогда не слышала, чтобы она что-то значила, и родители никогда не упоминали о ее особенностях, больше говорили о роли дриад в моей жизни.
Интересно, почему в голове сразу возникли картинки кровавого обряда? Мое обнаженное тело на жертвенном камне и алые брызги вокруг. Хотя книги утверждали, что учение Каарха не признает кровавых жертв, но мало ли что островитяне творят за закрытыми стенами своих замков…
— А как же проклятие? — попыталась отказаться от почетной должности жертвенного агнца.
— Я буду рад, если Сандер падет от его силы и умрет в страшных муках, — равнодушно ответил мужчина, отпуская мой подбородок и снова подходя к столу. — Но ведь смысл проклятия не в этом.
Сандер. Значит, так зовут моего будущего супруга.
— Свадьба состоится сегодня на закате. Тебя подготовят к обряду.
Надо же, какая поспешность. Чтобы я не сбежала или он?
— И я должна буду уехать с мужем на Каросс? — осторожно поинтересовалась, смирившись с неожиданным будущим. По крайней мере, на время.
— Да, и провести там остаток своих дней.
— Я могу взять с собой няню?
Вопрос сорвался с губ прежде, чем я поняла, что делаю.
— Няню? — удивленно переспросил император, разворачиваясь ко мне.
— Да. Хельга Тойс, та женщина, которая растила меня.
— Ах, эта. Зачем она тебе?
Темные глаза зловеще вспыхнули на смуглом лице. Как же хотелось замолчать, но было уже поздно. Я сама виновата в том, что проболталась. Новость о браке так удивила, что я забыла об осторожности, и вот результат.
— Она моя семья.
— Семья, говоришь? — улыбнулся император, и я едва не застонала от ужаса, окончательно поняв, как сильно ошиблась.
Дура! Нельзя было открывать ему свои карты. Нельзя было показывать слабое место, по которому можно ударить. Я сама дала ему в руки нити, за которые меня можно дергать как марионетку.
— Она останется здесь. А если ты хочешь, чтобы твоя нянька была живой, здоровой и жила в богатом доме с кучей слуг, сделаешь то, что я скажу.
Ради нее я была готова на многое, если не на все.
— И что я должна сделать?
— Убить Сандера ты все равно не сможешь, твоя участь предрешена. Но вот рассказывать мне, что творится на острове, сможешь.
Из его фразы я узнала сразу две важные вещи. Первая — у меня уже есть какая-то предрешенная участь, видимо, не очень радостная, а вторая новость состояла в том, что в живых меня в любом случае оставят. Мертвые — плохие доносчики.
— Вы думаете, мне позволят отправлять вам сообщения и никто не заметит? Сомневаюсь, что будущий муж не предвидит такой возможности.
— Он не так всесилен, как считается. Так ты согласна?
Этот вопрос столь часто задавался сегодня, что я потеряла счет этим «согласна».
— Мне нужны гарантии, что с няней ничего не случится.
— Даю слово.
И он думает, я ему поверю, особенно после того, что произошло? Слово? Он уже не раз нарушал его и будет нарушать дальше.
— Слово императора, которое можно легко дать и легко забрать назад, — произнесла я и покачала головой. — Нет.
— Надо же, как ты заговорила, сбросила маску деревенской дурочки. Я читал отчеты о тебе. Так что играла ты зря. Я знаю, какая ты.
Подозревала ведь, что за мной следят, но не думала, что императору так интересна моя жизнь. Ведь ничего примечательного в ней не было. Сплошное выживание.
— Я ведь могу заставить тебя действовать по своему желанию, — перешел повелитель к угрозам.
— Можете, но сегодня к закату послу нужна жена с императорской кровью. Живая и здоровая. Да, я буду сообщать вам о ситуации на острове, но при этом должна быть уверена, что с няней все хорошо. Что она жива, здорова и ни в чем не нуждается.
— Торгуешься?
— Пытаюсь выжить, как выживала все эти годы.
— Что Микелла сделала с тобой? — вдруг резко спросил император, снова сменив тему разговора и прищурившись. — Это ведь твоя мать прокляла тебя.
— Предательство и почитание Темного бога.
— Мы с тобой оба знаем, что Арнольд не участвовал в заговоре, — оборвал он, прекратив игру.
И фактически признался в том, что осознанно замучил ни за что в Башне смерти, а потом казнил своего брата и его жену на глазах маленькой дочери. Сбросил маску и предложил мне сделать то же самое.
— Столько лет прошло, — пошла на попятную, не желая обсуждать эту историю.
Еще неизвестно, куда заведут такие откровения. За сомнения в справедливости императора и закона казнить могут. И пусть разговор начал император. Главное, как на него реагировать.
«Следи за словами, Тьяна… следи».
— Я была совсем ребенком, — быстро продолжила, не дожидаясь его ответа и новых откровений. — Всего восемь лет.
Восемь лет и один день.
«Красные волки» пришли, когда праздник по случаю моего дня рождения еще не успел отгреметь. Этот жуткий контраст не давал мне покоя и сейчас.
В тот день на мой праздник были приглашены не только отпрыски знати, поместья которых находились недалеко от нашего замка, но и дети слуг и арендаторов, с которыми я прекрасно ладила и играла целыми днями. Конечно, многим это не нравилось, но спорить с герцогиней мало
