…и он наконец сообразил, что держит их так, что левый переключатель нужно двигать вверх, а правый – вниз, и, когда боль уже становилась невыносимой, сделал именно это. После чего, словно ударяя в кимвалы, прижал шайбы к голове Джима и держал их там, словно зелёные наушники, пока…
…пока глаза взбесившегося Джима не закатились, руки не обмякли, и он не рухнул на Менно, который тут же столкнул его с себя, оставив лежать на боку. Профессор, тяжело дыша, тоже полежал несколько секунд, потом медленно поднялся на ноги. Он всё ещё стоял, согнувшись, и пытался прийти в себя, когда зазвонил телефон. У него не было никакого желания брать трубку – он даже не был уверен, что сможет говорить, но проклятый трезвон лишь усиливал стук молотков в ушах.
Он выключил шайбы, потом посмотрел на лежащего Джима.
Дзы-ы-ынь!
Его первой мыслью было отступить назад и пнуть ублюдка в голову.
Дзы-ы-ынь!
…но она померкла. Он знал Джима Марчука, и это был не он: не тот прежний любопытный студент с внутренним монологом…
Дзы-ы-ынь!
…и не философский зомби без оного.
Дзы-ы-ынь!
Эта внезапная вспышка агрессии наверняка была следствием того, что сам же Менно недавно сделал с бедным мальчишкой.
Дзы-ы-ынь!
Телефон наконец замолк, слава тебе господи. Менно был слишком взвинчен, чтобы бежать, к тому же, чтоб ему провалиться: если он оставит мальчишку лежать здесь без чувств, то первый, кто его обнаружит, обязательно вызовет «Скорую», а в больнице ему сделают МРТ, увидят повреждения паралимбической системы и начнут интересоваться, откуда взялись эти свежие, нанесённые лазером раны.
Менно добрался до стула, сел, положил шайбы на колени и закрыл глаза всего на…
…он не знал на сколько, но его пробудил звук какой-то возни. Боже! На полу Джим переворачивался на спину. И, когда телефон снова прозвонил, всего два раза, это прозвучало как колокол, объявляющий начало второго раунда.
37Что за чёрт? Где я? Как я сюда попал?
Я выглянул в окно и…
Синее небо?
Солнце?
Деревья, покрытые листьями?
Но… но сейчас же январь! Как такое может…
У меня болела голова – но не с похмелья. Я поднял руку, чтобы ощупать её, и… ай! Я за что-то ею задел.
Я перекатился на другой бок и увидел профессора Уоркентина; он выглядел так, будто его долго избивали.
Я уставился на него – по-настоящему уставился, не сводя взгляда с его лица. Проклятый урод, придурок – коротко и ясно. Помеха. Это было так очевидно. Такие, как он, не должны появляться на свет. Пустая трата молекул кислорода. Я не был уверен точно почему, но…
…но это не имело значения. Пришло время что-то с этим сделать.
* * *Увидев, что Джим зашевелился, Менно подхватил хоккейные шайбы и встал, но студент, по-прежнему лежащий на полу, выбросил руки вперёд и сильно потянул его за лодыжки. Менно потерял равновесие, опрокинулся назад и хлопнулся на пол. Одна шайба вылетела из руки, хотя вторую ему удалось удержать.
Джим поднялся, отряхнулся и оглядел помещение. Он заметил бейсбольную биту и поднял её оттуда, куда она упала, потом недоумённо её осмотрел, будто видел в первый раз. Однако затем он повернулся и, схватив её обеими руками, двинулся к Менно, который всё ещё лежал на спине. Менно перевернулся на бок – его тело при этом снова пронзила боль. Потерянная хоккейная шайба лежала примерно в четырёх футах от него. Он начал двигаться в её сторону.
Джим взмахнул битой, но умудрился не попасть по бегущему на четвереньках Менно; бита ударила в пол и разломилась пополам. Джим некоторое время держал обломок в руках перед собой – обломанный край, словно застывшее пламя факела, – но потом отбросил его; край ударился о занимавшую всю стену белую доску и покатился по полу.
Менно сгрёб вторую шайбу, развернулся на 180 градусов, лицом к Джиму, и, подстёгиваемый внезапным выбросом адреналина, вскочил на ноги и бросился на студента, приперев его к белой доске; маркеры свалились с алюминиевой полочки и раскатились по полу. Менно снова прижал шайбы к голове Джима, но…
Чёрт!
Он забыл их включить. Он быстро нащупал переключатель на той, что держал в правой руке, но вторую пришлось поворачивать, держа одной рукой, чтобы добраться до её переключателя.
Джим развернулся вместе с Менно и ударил его в солнечное сплетение, отбросив назад; спина Менно впечаталась в белую доску. Джим упёрся в грудь Менно левой ладонью и прижал его к доске, а правой нанёс удар в челюсть.
Менно всё ещё пытался нащупать ползунок на левой шайбе. Большой палец на руке Джима взметнулся вверх, сильно нажал на нижнюю часть щеки, затем скользнул вверх, упёрся ему в нос, а потом снова сменил положение и…
Чёрт! Чёрт! Чёрт!
…упёрся ему в глаз.
Менно пнул Джима коленом в пах. Джим хрюкнул, но продолжал вдавливать в глаз палец с твёрдым острым ногтем. Боль от врезавшегося в хребет края доски казалась сущей агонией – пока для сравнения не появилась эта. А потом…
Ох твою же ж мать!
…а потом ноготь Джима проколол левое глазное яблоко.
Менно задохнулся. Молниеносным движением Джим сменил руки и теперь прижимал Менно к стене правой и поднимал левую.
Сражаясь с тошнотой, но продолжая ощупывать шайбу, Менно наконец нашёл переключатель. Боль уже была неописуемой, когда…
Да будь ты проклят!
…большой палец Джима взрезал оставшееся глазное яблоко.
Менно на ощупь приставил шайбы к височным долям студента и…
Да!
Судя по звуку, Джим немедленно рухнул на пол, словно мешок с картошкой, но Менно не мог этого видеть – он ничего не мог видеть. Он шагнул, запнулся об, вероятно, ноги Джима и растянулся на плитках пола. Менно удалось восстановить равновесие, добраться до двери, нашарить в сером ничто дверную ручку и вывалиться в коридор.
* * *Кайла Гурон шла по пустому коридору. Был тёплый солнечный день, и она была одета в обрезанные джинсы и рубашку, завязанную выше пупка. Поскольку она рассталась с Джимом, то снова была в поиске и не возражала против рекламы – и время, проведённое в тренажёрке, окупалось, да ещё как.
Кайла нашла работу на лето на физическом факультете, и это было здорово: заработанных денег как раз хватит, чтобы оплатить третий год обучения.
Кампус Форт-Гэрри Университета Манитобы не особенно велик; она пару раз видела Джима выходящим из Тайер-Билдинг и успевала спрятаться. Встречи с многочисленными «бывшими» были ей совершенно неинтересны, и если она больше никогда в жизни не увидит Джима Марчука, то это не будет слишком долго.
Идя через кампус и слушая «NSYNC» на своём «Вокмане», она залила в себя полную бутылку «Снэпл». Из-за этого срочно потребовался пит-стоп, так что она метнулась к ближайшему зданию и поднялась на второй этаж, перепрыгивая две широкие ступени
