Стемнело. Проклятые ступеньки множились, как заколдованные, земля манила, но не приближалась. Изольде хотелось вопить от отчаяния, но ее ветряной провожатый не знал устали. И когда принцесса готова была рухнуть с обрыва, подошва сапога коснулась мягкой земляной почвы.
— Вот почему жизнь людей так коротка, — прохрипел Северный ветер, измотанно опускаясь в траву. Казалось, легкие его вот-вот разорвутся.
— Ты еще не убегал от улеб-хёстов или слуг болотного короля. — Принцесса свалилась рядом.
Но Лютинг, последним сошедший с лестницы, потянул ее за капюшон.
— Вставайте! Прежде чем спать, нужно разжечь костер и согреться.
— Буран на твою голову, — прошипел Хёльмвинд сквозь зубы. Тело его превратилось в сплошной комок боли.
Опиравшаяся на колени терновая колдунья склонна была согласиться, если бы не беспощадная правота приморского королевича: они вымокли и продрогли. Негоже в таком виде ночевать в траве. К счастью, у Изольды был припасен порошок, которым снабдила подругу Лива. Если посыпать им поленья, пламя будет полыхать без остановки несколько часов.
— Вот. — Негнущимися пальцами она протянула мужу заветный мешочек. — Щепотки хватит до рассвета.
Таальвен бережно распустил шнуровку. Усталость на миг проступила на суровом лице, и сонная явь перед глазами колдуньи задрожала, сливаясь с грезами.
«Волосы его седы… Пахнут лесом, холодом, с тех пор как волк ходил в колдовской упряжке… Это притягивает, как безудержная звериная ярость в пружинистых лапах…»
Но вместо воображаемых когтей человеческие руки укладывали ее поближе к огню, укутывали волшебным плащом. И прежнее их неистовое буйство исчезало до поры — звенело росой на кончиках теплых пальцев.
ГЛАВА 8
ПЕРЬЯ И КОСТИ
— Мы не можем двинуться в путь без Ирифи! — бунтовала расстроенная Изольда. — Он обещал дождаться нас внизу.
— У этого полоумного старикашки вьюга в голове. — Плечи Хёльмвинда небрежно дрогнули. — Не уверен, что он вообще понял твои слова.
— Ну конечно понял. — Принцесса сверкнула голубыми глазами. — Иначе бы уточнил.
— Говорю тебе, вихрь давно выжил из ума. — Ветер затолкал в суму плащ и проверил, крепко ли держат тугие лямки. Судьба соплеменника нисколько его не тревожила.
«Бесчувственный чурбан! — Изольда сердито откинула за спину пышную косу. — Задумал бросить беспомощного спутника в колдовской стране, полной опасностей!»
Развернувшись, она потопала вниз по склону — искать Ирифи.
— Оставь ее, — беззлобно посоветовал Таальвен, предупреждая оклик, готовый сорваться с губ верховного. — Все равно не послушает.
Кошель с колдовским порошком отправился в его вещевой мешок.
— Но вихря здесь нет, — оглядев лесистые низины, сказал Хёльмвинд. — И не было… я бы почувствовал.
— Волнений Изольды это не уймет. Позволь ей самой убедиться, что ждать бессмысленно.
— Ты рассуждаешь так, будто знаешь, о чем она думает. — Ветер покосился на Мак Тира испытывающе — тот даже не дрогнул. При желании принц умел оставаться невозмутимым.
— Никто не может читать мысли…
— Я тоже так считал, пока своими глазами не убедился, как сдается терновая ведьма под натиском обыкновенного человека. Что ты с ней сделал?
— Ничего, — возразил Лютинг, пряча зеленый взгляд.
Загадочный вопрос и самому ему не давал покоя.
— И разумеется, Изольде лучше не знать об этом «ничего»? — предположил верховный с нажимом. Губы его тронула проницательная ухмылка.
— Если тебе есть о чем ей поведать, я не стану удерживать. — С трудом преодолев звериное желание цапнуть собеседника, Таальвен шагнул к косогору. Густые волосы отливали на свету жемчужным серебром.
Не прошло и дюжины минут, как принцесса догнала спутников и уныло побрела рядом. К досаде своей, она не обнаружила ни следа пыльного вихря — пришлось спешно возвращаться. Домыслы о несчастьях, сулящих симпатичному старичку, саднили занозой, но поделать девушка ничего не могла.
— Надеюсь, Ирифи увидит нас с высоты и присоединится, — жмурясь, она приложила ладонь козырьком ко лбу, — с ним идти веселее.
— Нравится, когда под боком бесконечно охают и голосят? — не преминул съязвить северный владыка.
Осадить его для Изольды было легче легкого.
— Намного больше, чем когда пыхтят от гордости и заносчиво закатывают глаза.
Фраза повеселила Таальвена, но он рассудительно смолчал. Не стоит рушить хрупкое перемирие, установившееся между ним и ветром. Для этого еще придет время.
— Непочтительные людишки! — Хёльмвинд с фырканьем отвернулся.
На том беседа оборвалась: тропинка резво сбегала вниз — требовалось следить, куда ступаешь, чтобы не соскользнуть по влажной от вчерашнего дождя траве.
Вдалеке мшистым покрывалом зеленели леса — их резкий листвяной запах кружил голову, увлекал за собой, словно невидимая нить, крепко оплетшая путников.
Когда высокие деревья замаячили перед лицом, Изольда радостно засияла. Облегчением виделось убраться подальше от скал. И чем глубже они уходили пиками в сизую небесную хмарь, тем легче становилось на душе у девушки. Словно с исчезновением острозубых башен ветряной цитадели с глаз спала пелена — драгоценная, но оттого не менее тяжелая.
Не дожидаясь, пока изумрудный лесной сумрак сгустится над головой, Северный ветер вынул из сумы карту и разложил на земле меж узловатых корневищ.
— Мы на границе Ветряного царства. Впереди Гладан-Къёль.
— Что это значит? — спросила принцесса, беспечно кружась среди осин и ясеней.
— Голодный лес — чаща, которая хочет есть…
— Хорошо, что заранее предупредил, — насупил брови Таальвен Валишер, в одночасье расхотев углубляться в дебри с подобным названием.
— Лес замыкается кольцом вокруг ветряной горы — облететь можно лишь по воздуху. — Верховный скатал в трубку старинный пергамент. — Так что выбора у нас нет.
О том, что им предстоит пересечь Гладан-Къёль, он догадался сразу после того, как Вея Эрна снарядила его в путь. Бессонной ночью времени изучить карту Тьер-на-Вьёр было предостаточно.
— А вдруг это просто поэтическое выражение? — попыталась разрядить обстановку Изольда. — Как Море чудовищ на родине Таальвена или Гнилое ущелье в Черных горах? Любят же менестрели облекать обычные вещи в причудливую
