Основной материал я приглядела в поместье — в одной из комнат обнаружила старые запыленные шторы, от этой самой пыли кажущиеся темно-серыми, но после долгой, тщательной стирки, приправленной магией, оказалось, что ткань вполне себе ничего, добротная, и имеет красивый и глубокий золотой цвет, еще и с узорами настоящей золотой нитью. В общем, одну штору я решилась позаимствовать у Ольтонов. Платье ведь у них останется, и при должном старании, приправленным магией, возможно даже верну платью вид шторы.
Хлопоты переезда были только в радость. Дом деда мне понравился, хотя следа хозяина в этом жилище нет.
Комнату мне действительно выдали напротив спальни Эндрю, так что первое, чем я озаботилась при обустройстве — защитой комнаты, магической и физической, поскольку сам Ольтон тоже маг, и это надо учитывать. Нет такой магии, которую нельзя обойти, если, конечно, ты и сам не маг.
Сразу после установки защиты, отправилась к баронессе давать взятку — омолаживающий крем собственного производства, на основе собираемых мною ягод, нескольких лекарственных трав и толики личной магии. Кремами иногда приторговывал дед, если у него работы серьезной не было. Академических знаний старого мага для местных модниц хватало с лихвой.
Взятку баронессе я принесла за собаку. Дому нужен ведь охранник? Будка есть, но пустует. Хватит Белле уже в лесу жить. Скоро грянут настоящие холода, и в город ко мне собака не набегается.
Конечно, не хочется отдавать столь милое добродушное существо, как Белла под власть Ольтонов, но, надеюсь, это временно.
С баронессой заключила устный договор, что за “содержание” моей собаки, я плачу ей таким кремом раз в месяц. Меня все устраивает, ведь я все равно упрямо надеюсь, что в этой семье не задержусь.
Сразу же отправилась на улицу за Беллой, которую оставила там себя ждать, и провела на задний двор дома.
Вот с обустройством будки провозилась даже дольше, чем со своей комнатой в поместье.
Подложить теплый материал, засмолить старые щели, обновить краску на крыше и стенах, а потом магией просушить краску, защитить от влаги и, по-возможности, от холода.
Белла суетливо носится вокруг меня и радостно лает, когда я ставлю две большие наполненные едой и водой миски рядом с ее новым домом.
— Фу, что это за грязная шавка? — слышу я голос Эндрю за спиной.
Оборачиваюсь и имею “счастье” лицезреть презрительно скривленное лицо Ольтона.
— Белла не грязная. баронесса решила завести собаку для охраны двора.
— Мать не могла кого-нибудь поприличнее найти? Да эта дворняга вообще ничего не способна охранять.
Я поздно обратила внимание, что Белла подошла знакомиться к новому человеку в ее окружении. Собака счастливо виляла хвостом и лучилась добродушием, практически улыбалась Эндрю, ведь она вновь поверила людям, в их доброту, а этот урод со всей силы пнул крутящуюся у его ног собаку. та с визгом боли, от него отлетела.
У меня в глазах потемнело от ярости.
Миски с едой и водой поочередно полетели в голову Эндрю.
— Эй! Совсем ополоумела?!
Первая миска с водой угодила в плечо Ольтона сделав его мокрым, а вторая более удачно влетела прямо в лоб. Получился шикарный феерверк из каши и мясных ошметков.
— Это ты ополоумел! За что собаку обидел? Что она тебе сделала? Получил? Приятно? А ей?!
— Дура! Это со-ба-ка! Грязная безродная тупая шавка.
Ух! Как же я зла.
Озираюсь в поисках того, чем бы еще побить Ольтона.
Нашла! Длинная прямая палка валяется на земле под деревом. Подлетела к палке, на эмоциях, несмотря на то, что та довольно толстая, переломила ее об колено почти пополам, и одну из половинок кинула Эндрю.
— Защищайся!
Встала в стойку. В платье неудобно будет биться, но я сейчас в таком состоянии, что мне море по колено. Свою палку выставила на манер шпаги.
— Что?
Кузен свою палку поймал, но смотрит недоуменно, сначала на палку, потом на меня и снова на палку.
— Защищайся! Я вызываю тебя на дуэль за оскорбление моей подруги.
— А ты что и фехтовать умеешь?
Эндрю теперь смотрит на меня… жадно.
Лишь кивнула. Фехтовать учить меня начал еще папа, хотя мама и была против, а дед только поддержал.
— Ну какая это дуэль? Палки. Да и не буду я с тобой драться.
— Какие у тебя поступки, такая и дуэль.
Пошла в атаку первой, а то разглагольствовать Эндрю может еще долго. Конечно, шпага довольно условная, и будет мной использоваться скорее как дубина, но хоть так. Вообще надо бы тренировки продолжить. Но после смерти деда и продажи всего имущества, в том числе и оружия, мне как-то не до того.
Глава 8
Ольтон парировал первый удар, и первое время не нападал, а лишь защищался, но поняв, что я наседаю, действительно владею палкой, и вот-вот могу могу до него добраться, вошёл во вкус, и тоже пошел в атаку.
Белла носится рядом, лает, но близко не подходит, скорее создает антураж для этой странной дуэли. Носимся с кузеном по всему двору.
— Вас что, в академии, фехтованию не учат? — злю я противника, чтобы тот потерял контроль, хотя я и сама злая, словно рой потревоженных ос. — Фехтуешь… никак. Ты точно один из лучших учеников на курсе?
Эндрю стал сражаться яростнее, делая упор на свою силу и скорость — он ведь не путается в юбках.
В какой-то момент поняла, что Ольтона меня теснит, ещё немного, и он может победить.
Скрестили шпаги. Кузен наседает, на его лице уже играет победная улыбка. Да, ближний бой — это не мое против тяжеловесного мужчины.
Оглядываюсь в поисках вспомогательных средств атаки. И тут я замечаю, что Белла совсем рядом, причем не лает, легла позади Эндрю, прямо у его ног, и с ожиданием, смотрит на меня, внимательно, почти по человечески.
Собираюсь с последними силами и толкаю Ольтона, тот запинается о собаку и падает. Шансом я конечно воспользовалась. Кузен вновь был бит, но не воображаемой шпагой, а вполне реальной палкой.
— Ай! Ай!
Кузен уворачивается как может, уползая от меня.
— Ри, да перестань!
Все бы ничего, но Эндрю при всем при том еще и ржет, словно конь. Значит, недостаточно сильно бью.
— А ты будешь еще животных обижать?
— Что тут происходит?!
На пороге дома, возле черного входа стоит Ансона, глядит на меня и брата ошалело.
Пришлось остановить избиение. Все равно в голову стали закрадываться подозрения, что аристократу нравится, когда его бьют.
Эндрю поднялся, отряхнулся и грубо ответил сестре:
— Не видишь что ли? Тренировка.
— Какая такая тренировка?
— Я обучаю Эндрю древней южной гимнастике палками. Тренировки как раз так и проходят. Разминаются мышцы, ум и совесть.
Ансона хлопает глазами, уже совершенно ничего, кажется, не понимая.
Белла по моей просьбе нашла и принесла
