Сижу, плачу, жалею себя. Может, я не так сильно реагировала, если бы из ситуации был выход, а так это только отсрочка неизбежного, и ожидание этого съедает душу.
Пытаюсь собраться, и не могу, хотя надо попытаться что-то предпринять.
Просто не могу взять себя в руки. Меня трясет. Истерика накрывает волнами. И холод. На веранде холодно, я дрожу, растираю себя руками, но теплее не становится ни капли. Холод внутри меня, и кажется, что он поселился там навсегда.
Краем глаза замечаю движение. Замерла.
Очень медленно открывается дверь, ведущая в сад. Я притворилась статуей и запретила себе даже дышать. Если меня такой увидит кто-то из тех, кто сейчас на балу, ничего хорошего не случится. Во-первых, кандалы может снять только тот, кто их надевал, во-вторых, захочет ли мне кто-то помогать, большой вопрос, а вот воспользоваться моей беспомощностью — легко, особенно, если это мужчина. Могут посмеяться, унизить, предать все огласке, от такого позора никогда не отмыться.
Дверь открылась, но никто не вошел.
В недоумении перевела взгляд вниз. Надо же, все-таки вошел.
— Белла? Что ты здесь делаешь?
Ко мне, радостно виляя хвостом, подошла моя собака, лизнула ладонь, вопросительно тявкнула. Неужели по запаху нашла? Или провожала от дома и осталась поблизости? Впрочем, какая разница.
Крепко обняла Беллу, уткнувшись ей шее. Стало немного легче и теплее.
Дала себе еще пару минут на слезы, а потом кое-как вытерев руками влагу, вслух произнесла:
— Белла, принеси мне пожалуйста вон тот шарфик.
Показала пальцем на шифоновую ткань, которая чуть ранее, красиво обрамляла мои плечи и руки. Сейчас ткань лежит на полу бесформенным комком вместе с остальными опавшими украшениями.
Белла, на удивление весьма сообразительна, и с первого раза поняла, что мне нужно, принеся требуемое.
— Спасибо.
Накинула шаль на плечи, но теплее от этого сильно не стало. Дрожу, как лист на ветру.
Поднялась. Бежать тоже бесполезно, далеко от своего владельца кандалы не позволяют отходить, но надо хоть попробовать.
Как и предполагала, не смогла даже выйти из угла, так как приказ был оставаться в углу. Максимум, что могу, сделать шаг вперед и назад.
Магии не чувствую совсем, никаких идей для спасения у меня нет. Если только Беллу попробовать на Эндрю натравить, но Белла может только лаять, в крайнем случае укусить исподтишка, на большее не решится, она не тренированная бойцовая собака, просто милая, добрая дворняга.
Пока я размышляю, теряется драгоценное время, вот только потратить это время мне не на что. Мне видится лишь полная, всепоглощающая безысходность.
Вдруг, дверь, теперь уже со стороны зала, кто-то решительно рванул на себя. Прижала к себе Беллу и отодвинулась вместе с ней как можно дальше в угол. Дверь не открылась. Видимо, Эндрю предусмотрительно запер веранду. Где только ключ нашел.
Того, кто пожелал выйти на воздух, запертая дверь не остановила.
Слышу тихий щелчок.
Кто-то совершенно бесшумно заходит на веранду.
Осторожно выглянула из-за угла и обомлела. Сам Альдан Кэнтербоджи. Только его мне не хватало. Вот, кто точно меня жалеть не станет, скорее наоборот.
На мою беду, герцог остановился посреди веранды и задумчиво глядит на рассыпанные по полу вещи и осколки бокала из-под лимонада, а потом очень медленно поднимает голову, оглядывается останавливает взгляд прямо на… мне.
Отпрянула, но уже поздно. Стою замерев. Герцог ведь благородный человек. Может, не станет издеваться, уйдет, сделав вид, что ничего не заметил. Хотя кого я обманываю.
Внимательно прислушиваюсь к любому шороху, но самый громкий звук — доносящаяся из зала музыка.
Конечно, мысленно была к этому готова, но все равно вздрогнула, когда герцог появился передо мной. Единственное мое желание — сжаться и зажмурится, но Белла как всегда, приветливо махая хвостом идет знакомиться с новым для себя человеком.
— Белла, — предостерегающе произнесла я. Успела заметить, что аристократы здесь очень плохо относятся к беспородным собакам.
Но поздно, Белла ткнулась носом в ладонь Альдана. Удивительно, но ничего ужасного не произошло. Ректор не ударил, и даже не отпихнул от себя собаку, наоборот, погладил ее по голове, но так механически. Все внимание мужчины сейчас обращено на меня.
Мужской взгляд прошелся по моему телу. Сначала задержался на наверняка растрепанных волосах, цветы скорее всего уже вырваны доблестным Эндрю. Затем чужой взгляд быстро прошелся по платью и остановился на руках, точнее кандалах.
Герцог в удивлении приподнял бровь.
— Похоже, вы со своей неуемной энергией уже успели кому-то сильно насолить. Даже подозреваю, что заслуженно.
По щекам тут же потекли горючие слезы обиды. Все-таки издевается.
Несмотря на слезы, выпрямила спину, и как можно более спокойно произнесла:
— Ну что вы, это исключительно добродушная шутка, одного из моих поклонников.
Я не позволю окончательно втоптать себя в грязь, и не унижусь до того чтобы вновь просить о помощи у этого человека. В данном случае скорее не просить, как с академией, а умолять. Да и в случае с ректором, если судить по слухам о нем, он легко может сейчас закончить начатое Ольтоном, и заодно милостиво добить, чтобы не мучилась.
Глава 14
Вместо ответа Альдан шагнул ко мне. Испуганно отшатнулась, но позади только холодная стена.
— Не подходите, — в отчаянии шепчу я, закрываясь руками.
Ректор замер.
— Ваш внешний вид… Много ли успел «поклонник»?
А герцогу какая разница? Огорчился, что первый не успел? Кажется, после этого вечера я в принципе перестану верить мужчинам и в мужчин. Молчу. Посвящать Альдана в подробности точно не собираюсь.
— Имя поклонника хотя бы назовете? — не сдается герцог.
Все же удивлена.
— Зачем вам имя?
— Я ведь должен знать, кто из магов нарушает закон. Надеть такие кандалы на мага может только другой маг, у вас на ауре нет метки розыска, а значит кандалы на вас никто не имел права надевать, — с этими словами ректор все же окончательно сократил расстояние между нами, взялся за мои запястья, и уже через мгновение мои руки оказались свободны.
Неверяще смотрю сначала на свои руки, затем на ректора, затем снова на руки.
— Как? Как вы их сняли? Я думала, их может снять только тот, кто надевал, или главный контролер.
— В данном случае кандалы были незаконно надеты, и моя власть дозволяет в подобных случаях их снимать.
— Но почему? Почему вы мне помогли?!
Я все еще не верю в свое спасение. И кем? Самим герцогом Кэнтербоджи!
— Это не помощь. Было совершено преступление. Расспрашивать вас слишком утомительно, вы явно не настроены на диалог. Проще узнать, кто владелец кандалов, и его допросить. Это либо халатность, либо превышение должностных полномочий.
Повисла пауза.
— То есть… я свободна?
— Конечно, — герцог смотрит на меня с ледяным спокойствием, отстраненно, словно то, что он сейчас сделал, само собой разумеется, и в
