Щекотка постепенно превратилась в крепкие объятия. Марк развязывает пояс на моем халате, одновременно отвлекающим маневром целует меня в шею. Но я на чеку.
Схватилась за пояс.
— Хватит!
— Лиза, не могу, ты слишком вкусная, — Марк уже забыл о поясе. Парень с легкостью забрался руками под халат снизу. — Вот такая, чистая, мокрая, теплая, пахнущая моим гелем для душа, ты мне нравишься даже больше, чем в платье и накрашенная — там ты такая не только для меня, тобой любуются другие. Здесь — только моя.
— А ты мне вообще не нравишься. Ни в каком виде, — пытаюсь ткнуть в Марка коленкой, получается плохо, парень уже успел вклиниться своим телом у меня между ног. Отталкиваю Фейбера, но этот зараза такой сильный.
Марк наглаживает и мнёт мне попу, наклоняется, своим носом и подбородком трется чуть ниже моей шеи, тем самым распахивая плотно закрытый ворот халата, зубами прихватывает ткань, тянет и… вот уже одна моя грудь обнажилась.
Пытаюсь быстро все прикрыть, но Марк ловит мои руки за запястья и вжимает их в постель.
— Что, прям совсем ни капли не нравлюсь? — спрашивает Фейбер и берет в рот мою грудь, начиная ее посасывать, а потом кончиком языка обводит сосок и вновь нежно посасывает и прикусывает. Все это время я продолжаю оставаться распластанной по кровати, придавленная сверху тяжелым мужским телом. Еще и очень хорошо ощущаю, как Марк возбужден и его достоинство упирается мне прямо между ног. Спасает только наличие одежды в виде пижамных брюк на нем и трусиков у меня.
— Совсем, — голос мой хриплый и тихий. Я уже не сопротивляюсь. Более того, я трусь своими бедрами и приподнимаю попу, лишь бы крепче прижаться к Фейберу. Подаюсь навстречу и вот уже детородный орган Марка практически во мне. Все еще мешает одежда.
— Почему ты тогда отвечаешь на мои поцелуи? И не только на поцелуи. Ты хочешь меня.
— Это только физическое влечение.
— То есть я тебе отвратителен морально, но физически тебя ко мне тянет? Знаешь, я не верю. Ты уже лукавишь. Получается, что я тебе все-таки в каком-то плане нравлюсь. Физическом плане.
Молчу.
Марк неожиданно скатился с меня.
— Я еще немного подожду.
— Что? — странно, но я почти обижена. Нет, мое тело обижено и требует Марка к себе обратно.
— Ну, когда я тебе чуточку побольше понравлюсь.
— Ты издеваешься?
— Не без этого. А вообще просто спать хочу, а хотелось бы заниматься с тобой этим неспешно и с твоим полным или частичным согласием. Сейчас же ты еще пребываешь в светлом заблуждении о том, что я тебе не нравлюсь. Ну и девочкам же важен их первый раз, так что сделаем это либо здесь, но в более романтичной обстановке, либо куда-нибудь съездим. Если я возьму тебя во время поездки, то на утро могу даже дать шанс попробовать сбежать. Развлечемся.
Хочется рычать. Как Марку удается держать себя в руках? Это какая сила воли должна быть. Мне самой вот теперь ужасно хочется прикоснуться к Фейберу, прижаться, сесть на парня, взять его за… шею и начать вновь душить.
Отвернулась от Марка, сжалась в комочек, укрывшись одеялом с головой. Надо беречь нервы, уверена, Фейбер мне их еще потреплет.
Утром Марк настойчиво уже минут пять меня будит.
— Вставай, соня, в школу опоздаем.
— Отстань. Я не пойду.
— Почему это?
— Я видела часть своих одноклассников голыми. Я больше не смогу учиться в этой школе.
— Большинство твоих одноклассниц тоже видели этих и многих других парней голыми, и ничего, учатся до сих пор. Вставай. Последний раз говорю.
— У меня психическая травма. Мне нужно к врачу. Психиатру. Тебе тоже, кстати, не помешает. Так что ты езжай в школу, а я прогуляюсь в клинику.
— Ну все, я предупреждал, — Марк берет, поднимает меня на руки и несет.
— Если ты несешь меня сейчас под холодной душ — ты труп.
— Я несу тебя под холодный душ, — сделал наглое признание парень. — Так что можешь начинать убивать.
— Поставь меня на ноги, изверг. Я проснулась, — сонно проворчала я. Рань несусветная, еще и поздно легла. Но все правильно. Надо собраться, позавтракать, Марк наверняка еще на лошадях потащит кататься в качестве разминки. Хорошо, у меня теперь здесь есть запасные вещи на случай ночевки у Фейбера и отдельная полочка под них в гардеробе парня. Но хорошо — понятие относительное. Лучше бы не было тут ни вещей, ни меня.
Но не буду думать о грустном.
