— И это помогло завладеть вниманием отца? — по мне так слишком глупое поведение — решаю про себя.
— Не особо. Отец отчитывал меня, но это было бесполезно. Я был зол на него. За меня беспокоилась только мать. Мне, если честно стыдно, за все глупости, что я вытворял. Это я только сейчас понимаю, когда отца уже нет, что все это была напрасная трата времени. Мне следовало больше времени проводить с ним, а я только доставлял проблем семье.
— А Марк? — я не могу не поинтересоваться и старшим братом. — Точно такую же тактику выбрал по отношению к отцу?
— Марк же наоборот, уважал отца и все его решения, во всем поддерживал. После института пошел на практику к отцу и с тех пор остался в компании. На сегодняшний день он генеральный директор компании.
— То есть ты согласен с тем, что Марк выбрал правильный подход к отцу? — какие же они все-таки разные, теперь я их понимаю чуточку больше.
— Выходит так, — пожимает он плечами и продолжает вертеть в руках пустой стакан.
— Извини, что снова касаюсь этой темы, но после трагедии ваше негласное соперничество переросло теперь уже в ненависть?
— Ты права. Мы и раньше-то не особо интересовались жизнью друг друга, у каждого были разные цели. Если для Марка отец всегда был примером, и он следовал за ним, то я, наоборот, старался делать все на зло, только бы привлечь к себе внимание. Теперь же, после трагедии, виновником которой я являюсь, брат и вовсе не желает знать меня.
— Знаешь, больше всего мне жаль вашу маму. Муж в работе, сыновья состязаются за любовь отца. Каково было ей все это время?
— Мама, — теплоту, с которой он произнес это слово, просто невозможно было не почувствовать, — она всегда была замечательной женой и заботливой матерью. Ей в нашей семье отводилась своего рода роль буфера. Любой скандал она пропускала через себя и старалась уладить его. Главная ее задача была сплотить всех нас, сделать счастливой семьей. Эта бесстрашная женщина — самое дорогое, что у меня есть. Я уважаю и горжусь ею.
Было понятно, что Демид души не чает в своей матери — с такой любовью о ней говорил. Я была рада, что у братьев есть такая мать. Хоть и не удалось мне с ней познакомиться лучше, но за те пару минут, что мы общались, она показалась мне милой и любящей матерью.
Я вспомнила о своей маме и о том, с какой легкостью она разрешала все наши конфликты с братом. Не всегда ей удавалось это, но в большинстве случаев мы прислушивались к ней. Только она имела подход к каждому из нас, ведь знала своих детей как свои пять пальцев, любила и желала только лучшего для них. Она верила в нас, помогала побороть страхи, знала ответы на все вопросы, ее советы помогали нам преодолеть многие трудности и недопонимания. Мне не хватает ее, я безумно скучаю по теплу ее рук и голосу.
— Лера? О чем задумалась? — голос Демида оторвал меня от мыслей.
— Так, не важно, — качаю головой, поджав губы.
Неожиданно мне в голову приходит ужасная мысль, и мне одновременно не по себе от нее и хочется поскорее воплотить ее в жизнь.
— Я хочу кое-что попробовать, поможешь мне?
— Всегда готов, что нужно делать? — искренне улыбается Демид, а в глазах нетерпение — что же я задумала.
— Пойдем, — киваю в сторону края крыши, — увидишь, — поднимаюсь на ноги, и, взяв ладонь Демида в свою, тяну его за собой.
— Хорошо, — кряхтя, поднимается и следует за мной.
Знаю, моим разумом руководит не только алкоголь, которого в организме предостаточно, он придает не только смелость, но и желание доказать самой себе, что я смогу это сделать. Поэтому я решительно иду вперед. Только смелости мне хватило совсем ненадолго. Когда до края крыши осталось менее пяти шагов и стали видны аллеи и дома ночного города, я замерла на месте.
— Ну же, смелее, Лера, — слышу тихий голос Демида и чувствую легкий толчок в спину ладонью.
Оборачиваюсь и одариваю его неуверенной улыбкой. Должно быть я спятила, если решила переступить через свой страх.
— Идем, я буду рядом, — еще одна попытка приободрить меня.
Киваю головой и делаю еще несколько неуверенных шагов вперед. Но дальше я не в силах идти, поэтому замираю, как вкопанная. Нет, я не могу. Это дурацкая идея. Я почти не чувствую ног, они ватные и одновременно налитые свинцом, совсем не хотят слушаться меня.
— Еще пара шагов — и мы на месте, — спокойный и еле слышный голос доносится до моего уха. Теплые руки обвивают мою талию и смыкаются в замке на животе:
— Ничего не бойся, я держу тебя, — грудью подталкивает меня идти вперед, и мы делаем еще пару шагов вместе, нога в ногу.
Зажмуриваю глаза, чтобы не видеть, что будет впереди, ведь так намного спокойнее. Затем еще небольшой шажок и еще. А, может, и нет ничего страшного в том, чтобы посмотреть на ночной город с края крыши? Демид будет рядом, я уверена — он не отпустит.
— А теперь открывай глаза, — еле слышно бормочет парень, и я слушаюсь его. Открываю один глаз, потом второй.
— Страшно? — тихо интересуется и пытается заглянуть мне в лицо.
Краем глаза вижу, что на его лице сияет довольная улыбка. Сжимаю его руки на своем животе, проверяя держит ли он меня. Я по-прежнему в кольце его рук и чувствую себя в безопасности. И, несмотря на поднявшийся ветер, мне тепло и уютно. Пугающая пустота внутри живота постепенно рассеивается, когда я с интересом наблюдаю за огнями города.
— Нет, совсем не страшно, — шепотом отвечаю.
Без единого движения, аккуратно поворачиваю голову из стороны в сторону, рассматривая завораживающую красоту.
— Вот видишь, ты не боишься высоты. Тебя пугает только страх возможного падения с этой высоты. Но если с тобой человек, рядом с которым ты чувствуешь себя в безопасности, то и мыслей о падении не возникает. Так?
— Да, это действительно так, — пытаюсь удержать нервный смешок, ведь он чертовски прав! Оказывается я и правда не боюсь высоты. — Спасибо тебе «специалист по разоблачению страхов».
— Всегда рад помочь, обращайся, — довольно хохочет он в ответ, — привести тебя и доказать это — было моей целью.
— Цель успешно выполнена, теперь ты можешь отвезти меня домой? — что-то подсказывает мне, что ветер начался не случайно, скорее всего сейчас пойдет дождь.
— Пойдем, уже и правда поздно, — соглашается и, отодвинув меня от края крыши, отпускает.
Я вздыхаю от облегчения, но не оттого, что наконец-то отошла на безопасное расстояние от края, а оттого, что Демид меня отпустил.
