— Хорошо, — нашарив в кармане бумажник, я расплатился и направился к выходу.
Какого черта я поперся в этот бар и зачем так нажрался — задался я вопросами. Но как только вышел на улицу и вдохнул свежий воздух, ответы на вопросы отпали сами собой. Потому как в памяти всплыли события последних суток.
Самолет. Звонок Семена. Алкоголь. Лера в номере Демида. Теперь она в моей квартире, а я здесь.
Сжав челюсть, достаю из кармана телефон и набираю Семена:
— Как она?
Не сразу, а через долгие несколько секунд он глубоко вздохнул, но ответил:
— Жива.
Глава 30
Лера.
Чувствую себя настолько разбитой, что едва хватает сил сдвинуть руку или голову. А еще мучает жажда. В горле пересохло, что не могу и сглотнуть толком.
Где я нахожусь?
С трудом распахнув, отяжелевшие и опухшие веки, озираюсь по сторонам, а мысли путаются, не давая вспомнить это место. Я могу точно сказать, что спальня мне не знакома. Только почему не покидает ощущение, что я здесь уже была. Только когда?
В коконе одеяла, в которое укутано мое тело, нестерпимо жарко, отчего тело покрылось испариной. Кости ломит так сильно, как будто меня переехал товарный поезд, не оставив в теле ни единого живого места. Прикоснувшись к распухшей щеке и зашипев, тут же убираю руку, потому как, она болезненно заныла. Низ живота пульсирует болью, и ладони нещадно щипает. Избегая резких движений, в попытке выбраться из одеяла, освобождаю левую руку и плечи, затем пытаюсь ухватиться за край одеяла правой рукой, но не могу. Потому как пальцы онемели, и попытка сжать их неудачна, а приносит лишь еще большую боль в районе кисти, на которой замечаю повязку. Кто ее наложил? Подожду пока кровь поступит к пальцам, должно быть я отлежала ее или повязка слишком сильно затянута. Осторожно перекатываюсь на живот и высвобождаю ноги, наслаждаясь прохладой, что окатила тело. С трудом ложусь снова на спину и понимаю, что на мне совсем нет одежды. Крехтя, усаживаюсь на кровати, и только когда подтягиваю одеяло ближе, чтобы прикрыть им грудь и тело, замечаю на нем кровь и весь ужас сегодняшней ночи всплывает в голове. Ком в горле душит, и слез кажется совсем не осталось, но влага щипает глаза. Подавив всхлипы, зажмуриваю глаза и кусаю край одеяла так сильно, что сводит челюсть.
Я отказываюсь принимать то, что Он со мной сделал! Я не хочу этого! Не хочу чувствовать это боль! Почему я? В чем я виновата? За что Он поступил со мной как с животным? Я до сих пор не могу поверить, что Он на такое способен. Но он сделал это. Не дав мне и слова сказать в свое оправдание, просто сломал. Как игрушку, свою собственность, которой может распоряжаться, как пожелает.
Именно в эту минуту, я осознаю, где нахожусь. Сжимая край одеяла зубами сильнее, нервно качаю головой из стороны в сторону. Нет! Я не хочу находиться в его квартире. Неужели ему было мало тех издевательств и боли, что он уже нанес? Я никогда не забуду, как из последних сил молила его выслушать меня и не причинять боль. Но он отказал и что еще хуже — привез к себе. А раз я до сих пор еще жива, это значит лишь одно — в покое он меня не оставит. И моя казнь еще впереди.
Не знаю сколько я просидела в трансе, наедине со своими мыслями, решая, что же мне делать дальше, как дверь в спальню приоткрылась, отчего я вздрогнула. Прижавшись к спинке кровати, подтянула одеяло к груди, прикрываясь им.
— Давно проснулась? — спросил Семен, появившийся из-за двери, и мы встретились взглядом.
Обычно на его лице невозможно прочесть ни одной эмоции, но сейчас в нем столько жалости и сожаления, что я понимаю — он в курсе того, что со мной произошло.
— Оставь меня! — кричу ему, с опаской наблюдая за тем, как он закрывает дверь и намерен идти ко мне. Замерев на месте, он одарил меня виноватым взглядом и опустив голову в пол, пробормотал:
— Я забинтовал твою руку, но на всякий случай принес аптечку, — кивнул он на коробку в руках, — и хотел уточнить — нужен ли тебе врач?
— Врач?! — Если бы не плачевная ситуация, в которой нахожусь, я бы рассмеялась ему прямо в лицо. — А разве мне хоть кто-то теперь способен помочь?
Мужчина ничего не ответил, а лишь мельком взглянул на меня и снова отвел взгляд в сторону.
— Убирайся отсюда! — чеканю слова, в надежде, что он уйдет.
Мне не нужна ничья помощь и тем более жалость. Лучшее, что он может для меня сделать, помимо перевязки, это оставить одну.
Приоткрыв рот, он хотел было что-то сказать, но развернулся и направился к двери. Положив аптечку на столик, и уже выходя, мужчина добавил:
— Он вернется через полчаса.
И я замираю, прислушиваясь к шагам Семена за дверью. Его последние слова, прозвучавшие, как приговор отдаются эхом в голове, пронзая ужасом мое сердце и заставляя его биться так сильно, что кажется в любую секунду оно остановится навсегда.
У меня есть всего лишь тридцать минут и ни секунды больше или меньше. Успею ли я? И самое главное, решусь ли на это?
Разве лучше биться в агонии ужаса и боли, под гнетом своего же палача? Нет! Еще одной встречи с ним я не вынесу. Находиться здесь, все равно, что сидеть на привязи. Как собака, хозяин которой и не собирается ее отпускать.
В данный момент, при ограниченном времени, мои тело и мозг подвержены настолько сильному страху, что потратить хотя бы секунду на то, чтобы взвесить все «за» и «против» — жалко. Более того, это последнее что меня сейчас интересует. Оставшиеся силы мне нужно распределить таким образом, чтобы закончить этот кошмар как можно быстрее. До того, как он вернется сюда.
Перекатившись на другой край кровати, опускаю на пол сначала одну ногу, затем вторую. Моя цель — ванная, которая расположена на противоположной стороне этой комнаты. Поэтому собрав в кулак последние силы и сделав рывок, встаю на ноги. Но не устояв и не успев сделав и шагу — с грохотом падаю на пол. Нестерпимая боль охватила низ живота и расползлась паутиной по всему телу, но я успела закрыть рот ладонью, только бы не закричать. Не хочу, чтобы Семен застал меня в таком виде и тем более помешал осуществить задуманное.
Сделав пару глубоких вдохов, понимаю, что встать на ноги и дойти до ванны мне просто не хватит сил. В глазах защипали слезы, но я не собираюсь сдаваться. Вытерев влагу с
