Семен сначала шел очень быстро, по подземной парковке, и я не успевала за ним, боялась, что он исчезнет за одной из машин или колонной, оставив меня здесь. Шаги давались тяжело, меня морозило. Но к счастью он убавил шаг, как только обернувшись, заметил, что я отстаю. Открыв мне переднюю пассажирскую дверь, кивнул чтобы я садилась. Мне было настолько холодно, оттого что волосы промочили насквозь мою одежду и спину, что с трудом удавалось сдержать дрожь в теле. И страх, что Марк может появиться здесь в любую минуту, до сих пор не покидал меня, даже когда Семен завел машину и мы выехали с парковки. И только когда, машина покинула двор и выехала на главную дорогу, прибавив скорость, мне стало немного спокойнее.
— Куда тебя отвезти? Домой? — уточнил Семен.
Должно быть он заметил, что я дрожу и поэтому потянулся включить печку. Через мгновение подул горячий воздух, но мне стало только еще холоднее:
— Домой, — мне нужно было привести себя в порядок и только потом ехать в больницу. Я не могла появиться в таком виде на глазах отца. Я знала, что мой вид ужасен и огорчит отца.
Мужчина хмыкнул и качнув головой, пробурчал:
— Тебе не помешала бы помощь врача.
— Со мной все в порядке. — заверила я, — просто отвези меня домой.
Я сожалела, что не смогла явиться к началу операции, а должна была. Но больнее было от того, что прямо сейчас меня вообще могло не быть в живых. А отец, придя в сознание после операции спрашивал бы где я, волновался из-за моего долгого отсутствия. Мое сердце обливалось кровь, когда я пыталась представить, что стало бы с отцом, если бы ему сообщили о моей смерти. Его сердце не выдержало бы еще одной потери. Сначала любимая жена, а потом и дочь. Боже. Как я могла решиться оставить его одного? Почему не думала, как он будет страдать, когда лежала в той злосчастной ванне?
На душе стало так гадко и больно от этих мыслей, что с трудом удавалось сдерживать ком в горле, который царапал стенки и вместе с рыданием норовил вырваться наружу. В носу защипало и на глазах проступила влага, и я опустила лицо вниз, только бы не показывать слез Семену. Мокрая повязка, с проступающей на ней кровью, на правой руке начала двоиться в глазах, и размываться от нахлынувших слез. Мне не удалось сдержать рыдания и дрожь в теле, и гнетущая тишина салона сопровождалась моими всхлипами, которые я была не в силах остановить. Семен не сказала ни слова.
К тому моменту, как мне удалось успокоиться, машина подъехала к моему дому. Я надеялась, что сегодняшняя встреча с Семеном и тем более с его хозяином — будет последней. Но не покидала тревога, что я ошибаюсь и Марк в любое время появиться снова в моей жизни. Я не могла этого допустить. Поэтому обернувшись к Семену, я должна была взять с него слово:
— Семен, обещай, что передашь Марку, — схватившись за локоть мужчины, продолжила, — если он еще раз приблизиться ко мне, клянусь Богом я покончу с собой.
Семен продолжал молчать, но повернулся и его хмурый взгляд встретился с моим.
— Я не позволю ему обращаться со мной, как с животным и издеваться! Обещай передать ему это! Если ты позволишь ему приблизиться ко мне, знай — ты тоже будешь виновен в моей смерти! — повысив голос я сжимала его руку сильнее, пытаясь заставить его сказать хоть слово.
— Я постараюсь, — единственно, что он сказал, поджав губы и отвернувшись уставился в лобовое стекло. Он всего лишь постарается? Мне этого недостаточно! Надрываясь, что есть силы, рыдая я закричала:
— Нет! Обещай! Просто скажи, что этого монстра больше не будет в моей жизни! Обещай, Семен, — отпустив его руку, повторяла хрипя, снова и снова, как мантру, — просто обещай.
— Хорошо, — прокашлявшись, сдавленно наконец ответил мужчина.
Пусть он врет. Пусть моя жизнь в любой момент может наполниться кругами ада, через которые проходила не раз. Но сейчас мне достаточно, пусть и лживого обещания, что все будет в порядке, что я смогу двигаться дальше, не опасаясь за свою жизнь. Поэтому в данный момент я ему поверила.
— Спасибо, — прошептала и кивнув в ответ, вышла из машины.
У меня не было ключей от квартиры. Не было телефона чтобы позвонить Стасу и попросить привезти ключи. Поднимаясь по лестнице, я знала, что дома никого нет и мне никто не откроет, но ступенька за ступенькой преодолевала препятствия. Оказавшись у двери, отдышалась и сначала постучала в дверь два раза, затем нажала на звонок. В голове все смешалась, и я не сразу сообразила, что делать дальше. Меня до сих пор морозило, и усталость в теле и ногах не позволяла идти в больницу пешком. Поэтому, когда я решилась позвонить от соседей напротив брату, за моей дверью послушался шорох, а затем и щелчок открываемого замка.
Обернувшись к двери, я ожидала увидеть кого угодно, но только не взволнованное лицо Даньки:
— Черт возьми, что с тобой случилось? — были его первые слова, когда мы встретились взглядом. Он вошел вглубь квартиры пропустив меня.
Я не была зла на него, за то, что он оставил меня в ту ночь на улице одну. Я не злилась на него, за то, что его не было со мной в те дни, когда поддержка друга была мне действительно необходима. Нет. Просто сейчас я не была готова с ним обсуждать что-либо. Мне нужно привести себя в порядок и поехать к отцу, сейчас это было главным.
— Все нормально, — пробормотала, протиснувшись между ним и стеной и поспешила в ванну. У меня не было времени на разговоры.
— Лера, постой! — Данька встал на моем пути и обхватил мое лицо ладонями, — Что с твоим лицом? Где ты была? Почему телефон недоступен? — его встревоженный взгляд осматривал мое лицо, я же боялась посмотреть на него. Прекрасно понимала, что на лице видны следы от ударов, но вопросы Даньки делали только больнее, напоминая о прошлой ночи.
— Отпусти, — пыталась вырваться я из его рук, но он держал крепко.
— Тише, тише детка, — приговаривал он тихо и прижимая мое тело к себе, гладил плечи, спину, — успокойся, я здесь, все нормально.
Только его голос и крепкие объятия были способны успокоить меня, внушить безопасность и поддержку. Поэтому обняв его в ответ, я не смогла сдержаться дала волю эмоциям — зарыдала. Я хотела кричать на него, обрушить всю злость, за то, что его не было рядом. Поделиться болью, от которой страдало мое тело, и которая разрывала
