— Все тела в Хмарь, никаких следов! — вместо ответа громко приказал Хмурый, обращаясь к людям. — Трубу закопать тут же, после вернемся за ней — сейчас нам ее не унести. Он склонился над Лекарем, щедро вливающим магическую силу в растерзанное тело беглеца. Руки ныли от боли — рывок, которым он выдернул трубу со всем содержимым на свою сторону, стоил ему надорванных мышц и растянутых связок. Руки в локтях стремительно опухали, но это могло подождать — возможности Лекаря, увы, были весьма ограничены. Жаль, что Эрридан не мог лечить, второй Лекарь был бы в банде весьма кстати.
Эрридан же тем временем стоял над сброшенными сапогами главаря и не сводил с них пристального взгляда. Большие сапоги были невредимы, несмотря на прикосновение Хмари. Маг достал из ножен на поясе длинный кинжал и осторожно коснулся голенища одного из сапог, тут же резко отдернув руку. Ничего не произошло. Маг снова принялся внимательно изучать сапоги. В какой-то момент его взгляд замер на железных набивках на носках сапог. Эрридан ткнул кинжалом ту, что была на правом сапоге, и снова отдернул руку, готовый в любой момент отбросить кинжал.
— Что ты делаешь? — тихо спросила подошедшая Шэйла.
— Откуда у него эти сапоги? — хриплым голосом спросил маг, игнорируя вопрос женщины.
— Не знаю, — равнодушно пожала она плечами. — Спроси сам, если так интересно.
Шэйла говорила с деланным безразличием, но сама внимательно следила за каждым движением мага.
— Почему они не исчезли от Хмари? Я сама видела, как туман коснулся носков сапог.
— Отдай их ему, — отмахнулся от вопросов Эрридан. — Я понятия не имею. Скажи ему, что их можно спокойно носить снова. Тебе, наверное, показалось, что их коснулась Хмарь.
Мужчина уверенно подхватил сапоги за голенища с земли и протянул их Шэйле. Помощница Кэрика замешкалась на секунду, но затем вытянула руку и забрала тяжелые сапоги.
— Да, — кивнула Шэйла, посчитав, что согласиться с магом было сейчас лучшим выбором. — Наверное, показалось.
***
Сознание вернулось в тело Маринса резким тычком. Рот судорожно открылся в беззвучном крике, перед глазами все плыло. Боль, казалось, пропитала каждую частицу тела.
«Боль! — подумал Маринс, безуспешно борясь с сумасшедшим круговоротом в голове. — Значит, жив!»
— Пришел в себя, — голос был далеким и незнакомым. Маринс попытался сфокусировать зрение и разглядел темный силуэт склонившегося над ним человека.
— Мы незнакомы, — сказал человек густым басом. — Но у тебя есть то, что мне нужно. Отдай, и все закончится быстро.
Зрение возвращалось к Маринсу, и человек над ним превратился в огромного бородатого мужика с черными, как уголь, глазами над этой самой бородой.
«Не может быть! — ужас узнавания охватил Маринса. Даже находясь в полушаге от смерти, он вспомнил этого человека и не спутал бы ни с кем. — Эти глаза! Этот голос! Как он мог выжить?!»
Пусть в прошлый раз, когда судьба провела их на короткое мгновение рядом, бородач был худющим оборванцем, Маринс сразу признал его.
Мужчина заметил реакцию кэльва и удивленно усмехнулся. Эта ухмылка, наполовину скрытая под бородой, но все равно нагоняющая страх, окончательно убедила Маринса в правоте догадки. С этой же ухмылкой ублюдок насадил его напарника на меч и едва не лишил самого Маринса руки, когда они случайно оказались на его пути много лет назад.
— Стало быть, знаешь меня? — мужчина внимательно смотрел в лицо следопыту, словно пытаясь вспомнить, видел ли он его прежде. — Откуда?
— Я был в порту Алой Цитадели в ту ночь, — кивнул Маринс. Казалось невозможным встретить этого монстра снова, да еще в таком месте. Но все было уже сделано. Маринс не питал иллюзий относительно себя, прекрасно понимая, что жив еще только благодаря юноше рядом, без остановки вливающему силы в его умирающее растерзанное тело.
— И ты не боишься признаться в этом? — на этот раз Хмурый Кэрик не смог скрыть удивления.
— Какой смысл? Сделка выполнена — камень попадет к мэйрам, наши семьи получат свободу. Я все равно не жилец, — Маринс повернул голову в сторону лечащего его мужчины. Из его рук в тело Маринса текла тонкая струйка голубого свечения. Лицо мужчины посерело, а его губы были мертвенно-бледные. Силы его, а значит, и мгновения жизни Маринса, были на исходе. — Передайте Вальдэну, что мы выполнили нашу часть уговора. Теперь…
— Темные Боги! Дархумова тварь! Ты думаешь, что я послан ими?! — гнев в голосе заставил людей, с интересом прислушивающихся к разговору, благоразумно отступить на шаг назад.
— Разве нет? — силы постепенно покидали Маринса, голос его слабел. — Или проклятый Таном Орбизом убийца случайно оказался здесь?
— Дархум меня разорви! — внезапно хохотнул Хмурый. — Проклятый убийца?! Сивонна Бачча! Слышать такие звания из уст солханской псины — это забавно!
Кэрик склонился к уху кэльва и прошептал ему так тихо, чтобы слышал только он:
— Ты прав, солханец. Но только наполовину. Конечно, я оказался тут не случайно, но вот служу я только себе.
Он резко выпрямился, попутно ухватив застонавшего следопыта за окровавленный ворот оборванного комбинезона.
— Не дай ему сдохнуть, пока я не скажу! — бросил Кэрик через плечо, обращаясь к Лекарю, и, не выпуская одежды кэльва из руки, пошел прочь от Мертвого Леса широкими шагами. На Маринса, болтающегося за ним, словно привязанная к лошади палка, он не обращал внимания, пока они не отошли от границы леса и не поднялись на небольшой пригорок, с которого открывался вид на море. Лекарь с трудом поспевал за Хмурым и Маринсом, вливая остатки силы в последнего. На ходу он изловчился опустошить две магические сферы, вынутые из наплечной сумки — последний неприкосновенный запас. Еще одну ему украдкой сунул Эрридан, когда он пробегал мимо. Главарь Глотки остановился и отпустил тихо охнувшего беглеца.
— Смотри, солханец! Значит, по-твоему, я служу им?! — старые воспоминания и видения Кэрика могли заставить любого человека сжаться от ужаса, но в душе Хмурого была только выжженная пустота. Кэльв напомнил ему то, что он сам тщетно пытался забыть уже несколько лет. Только это заставило Хмурого Кэрика притащить уже обреченного солханца к берегу и ткнуть его окровавленным лицом в то, что доставило бы ему похожую боль. Пусть это и близко не было той местью, о которой он мечтал, но все же Кэрик захотел так сделать.
Маринс с трудом поднял голову и замер, не веря своим глазам. С пригорка открывался прекрасный вид на бухту, в которой они разбили лагерь у самого берега. Только вот лагеря больше не было, как и нескольких мэйров с десятком слуг и воинов-охранников. А было огромное пепелище почти потухшего костра посреди перевернутых палаток и опрокинутых шатров. Он с трудом оторвал взгляд от остатков костра и посмотрел дальше, на воду, где недалеко от берега должен был стоять на якоре маленький солханский корабль.
