— Почему весь мир скрестился именно на нем? Что в нем такое? У меня были мужчины красивее, умнее и отважней. Даже с королем Эрлигии провела ночь и на следующее утро ушла без сожалений. Я ведь ему даром не нужна, может, в этом дело? Может, мне просто нравится истязать себя?
Фрикс перебрал лапками по перекладине, засунул пятачок под крыло и засопел. С сомнением высказала ему догадку:
— Наверное, стоило открыться Илстину и попросить у него совета. Может, это своеобразный откат от использования магии. Я ведь и раньше влюблялась, еще у себя дома, в Москве, но так крышу ни от кого не сносило.
Мои сокровища безмолвно поблескивали под стеклянными колпаками. Я пересчитала — десять артефактов, каждый с другим свойством, еще три у покупателей, расставшихся с круглой суммой. Илстин говорил, что жизни ведьм хватает на четырнадцать магических предметов, затем источник сохнет. Четырнадцать — священное число в этом мире, и многое завязано на нем. Ведьм и волшебников тоже всего четырнадцать. Всего один неконтролируемый выброс энергии, один артефакт — и моя сила исчерпается. Превращусь из могущественной госпожи в обычную женщину с неработающей иммунной системой. Надежный тыл я себе так и не обеспечила. Не успела. Я держалась два года без единого выброса, Илстин проникся уважением, признав равной по дару. Столько усилий, непрекращающейся работы, и все впустую. Один артефакт — и мне конец! Думала, сделав рабом Рейсвальда, я обрету власть над измученной и ненужной любовью, а вышло наоборот — король в моем плену станет моей погибелью.
ГЛАВА 4
Не просите советов, если не готовы им следовать
— Маро!
Стеклянный шар наполнился сероватым дымом, в сердцевине блеснула огненная искра, и моим глазам предстала Маросдиль: лениво лежала на расшитых подушках, нежась в объятиях двух смуглых мужчин. В одном из них я с удивлением узнала эмира Садата Алиима, который всего месяц назад пламенно клялся, что всеми фибрами души Маросдиль ненавидит.
Не хотелось отвлекать подругу, но мне было отчаянно необходимо с кем-то поговорить. Я запуталась в собственных чувствах, совсем потеряла покой и не видела достойного выхода из ловушки, в которую загнала сама себя.
— Маро!
Ведьма оторвалась от поцелуя с Садатом, накинула на плечи прозрачный платок, расшитый рубинами, и повернулась к стеклянному шару, отвечая на призыв.
— Эви, как я рада тебя слышать! Котенок, не можешь ли выйти на связь чуть попозже? Немного занята, как видишь. Мальчики не простят, если отвлекусь.
— Хорошо, я все понимаю. Не хочу тебе мешать, — ровным голосом ответила, стараясь не выдать разочарования.
— Подожди, Эви! — Маро капризным жестом оттолкнула лезущего к ней Садата и села так, что лицо заняло весь стеклянный шар. — Ну-ка выкладывай, что там у тебя!
Проницательная Маросдиль! Ей все давалось легко: читать в человеческих душах и направлять их в нужную сторону. Оставаться холодной к врагам и теплой с друзьями. Ее называли «великолепная ведьма», а все знают, какое прозвище народ подарил мне. Я счастливица, что в беде могу рассчитывать на полезный совет Маро.
— Он у меня в замке, — сказала, как сбросила с плеч невероятную тяжесть.
— Кто? — нахмурившись, спросила Маро, а потом догадка осветила ее лицо, и она с придыханием спросила: — Ваня, что ли?
Рейсвальда мы даже в разговоре между собой боялись называть настоящим именем, взамен окрестив простым народным, которое меньше всего подходило властителю богатой страны. Во всем мире одна Маро была посвящена в мое постыдное увлечение королем Айнура.
Покраснев, кивнула, растеряв слова.
— Что он у тебя делает?
— Я спасла его невесту от смерти, взамен заставила служить мне месяц.
— Повезло мальчику, — с азартом прокомментировала Маро и уточнила: — Вы уже наконец того?
— Маро, ты не слышала? Ваня помолвлен!
— Пфф, Эви, ты всегда придумываешь себе несущественные преграды и долго упиваешься возможностью попереживать всласть. Тебе еще год назад нужно было во всей красе предстать пред его наглые очи и заставить очень пожалеть об утерянных возможностях.
— Он любит ее, — сухо сказала я и отвернулась от стеклянного шара.
Маросдиль неотразима и почему-то уверена, что и я произвожу тот же эффект на мужчин. Но мне недавно продемонстрировали наглядное свидетельство того, что за равнодушным фасадом Рейс не скрывает огненную страсть. Ощущаемое от него презрение — увы, очевидный факт. Если мужчина не хочет, его насильно не заставишь.
— Мне нужно с тобой поговорить наедине, — хмуро призналась подруге.
Ведьма обернулась к мужчинам, воркующим голосом попросила их удалиться. Великий эмир Алиим, как послушный мальчик, исчез за дверью покоев. Ох, Маро, этому колдовству и я бы хотела научиться.
Рассказала обо всем, ничего не утаивая. Как отправила короля на псарню, как пришла к нему в купальню, как сотворила с утра два артефакта.
— Плохо, — мгновенно стала серьезной Маро. — Котенок, он тебя погубит. Начинай думать головой, и поскорее. В твоем положении держать десять артефактов в замке небезопасно, люди соблазнялись и на меньшие сокровища, а у тебя полно приблудных, непроверенных людей. Срочно ищи покупателей, тот же Рейсвальд невероятно богат, и ходят слухи, что он ищет магические предметы для своей казны. Садату я тоже намекну, что тебе есть что предложить. И ради Матери-волшебницы, выслушай меня.
Маро поправила пышные кудри, наклонилась над кристальным шаром и с нажимом произнесла:
— Чем больше ты стараешься бороться с чувствами, тем сильнее они становятся. Признайся, котенок, вскрой нарыв. Отказ пережить
