Он призвал Путь Пророка, пытаясь если не понять, что с ним случилось, то хотя бы узнать, где его друзья, но фиолетовая мгла не откликнулась, а золотые звезды в ней, так же как и он сам повисли в синем меду.
Никогда Джай с подобным не сталкивался, хотя, кто как он, знает толк в необычном и удивительном, а порой и невыносимо ужасном. Джай был на грани паники, но паниковать и терять рассудок себе не позволил. Он выберется! Если не с помощью одного из Путей Силы, то благодаря смекалке междуморца, а если и она не поможет, то везение до сих пор еще его не оставляло.
Неожиданно в недрах синей бесконечности родилось нечто, похожее на пузырь воздуха в воде, оно поднималось откуда-то снизу, приближаясь к Джаю. Освобождение или погибель?.. Пузырь коснулся кончиков его пальцев на ногах, Джай взвыл от боли, и понял, что... погибель...
3
Адонаш оперся локтем о стол, уронил голову на руку, так, чтобы ладонь прикрывала рот, и никто не видел его глуповатой улыбки. Он не знал, что женское тело может так изгибаться, и что танец - не танец смерти... может так радовать сердце. Центральная танцовщица, девушка с зелеными глазами и черными волнистыми локонами до пояса? не просто вертела бедрами в ритм барабанов, казалось, что танцует каждый дюйм ее тела - и сильные стройные ноги, и смуглый животик, и гибкая спина, и плечи, и извивающиеся змеями руки, и пальцы, и даже глаза, сверкающие таким огнем, будто она Мастер Силы, держащий меч.
В танце она неожиданно выхватила откуда-то из-под ног отбивающих ритм юношей отрез алой шелковой ткани, и это полотно принялась танцевать вместе с девушкой, превратившись вдруг в пламя - так оно трепетало, словно живое... Девушка подныривала под ткань, заворачивалась в алый шелк и вновь заставляла превращаться tuj в пляшущий огонь. Адонаш заметив, как быстро мелькают ее руки, оставляя смазанный след, вновь сравнил ее с Мастером Оружия. Сейчас он оставил все сожаления о том, что пришел на этот пир - зрелище того стоило.
Танец не стихал, и девушка продолжала самозабвенно кружиться с отрезом шелка, когда послышался стон и глухой удар, не скрытый даже нарастающим ритмом барабанов. Адонаш, как и треть гостей, - остальные ничего не заметили, - повернул голову и увидел, что один из Мастеров, сидевших за столом князя, рядом с Хинси, лежит, уткнувшись лбом в столешницу, а второй Мастер - занимавший место рядом с невестой князя, заваливается, вцепившись руками в шею, из которой сочиться кровь.
Все боевые Мастера и Адонаш тоже разом вскочили, выхватив оружие. Время замедлилось, как только меч стал частью его руки, и Сила-кровь потекла по общим их жилам. Адонаш ясно увидел, как летит прямо в сердце Божена небольшой метательный нож, а за ним второй, отстающий лишь на два дюйма, нацеленный в правый глаз князя. В своей замедленной реальности он также увидел, как высокий темноволосый Мастер, согнув ноги в коленях, резко выбрасывает руки вперед, и воздушный поток Повелителя Стихий сметает оба ножа, которые, отклонившись, вонзаются в дерево стола.
Послышался женский визг, невыносимо громкий в этом его состоянии, звон посуды, грохот мебели... Невеста князя потеряла сознание. А сам Божен встал, отстранив вознамерившихся закрыть его своим телом, Мастеров, обнажил клинок, глаза его запылали, как то бывает со всеми бойцами отмеченными Даром при прикосновении к оружию. Теперь ему уже не страшен нож убийцы, он среагирует и отобьет и стрелу, и метальный кинжал, и дротик.
Бой барабанов стих, а танцовщицы сбились в перепуганную стайку. Присели на корточки, обхватили головы руками и отчаянно дрожали. И лишь та, солирующая в танце, завернувшаяся сейчас в шелк, с которым танцевала, посмела поднять глаза и взглянуть на происходящее за столом князя.
Гости визжали, толкаясь и переворачивая посуду и мебель, пытались выбежать из зала.
- Тихо!.. - заорал Божен, чудесным образом вернув порядок. - Сядьте на свои места!..
Люди, как зачарованные, стали возвращаться и занимать стулья за столом.
- Меня пытались убить, а не вас! Я спокоен, и вам бояться нечего! - продолжил он, и Адонаш с почтением отметил про себя, какой громкий, сильный и властный у князя голос.
Адонаш вложил в ножны свой клинок, второй он не доставал, и тоже присел. Дая дрожала. Итир и Гжин были бледными, как мел.
- Что же это такое твориться?.. - завопил протрезвевший Хинси. - На пиру в честь помолвки!..
Князь одарил будущего тестя презрительным взглядом и продолжил говорить:
- Мои враги попытались убить меня на моем же торжестве. Кто-то здесь, воспользовавшись моим гостеприимством, презрел все законы чести и добродетели, разделил со мною хлеб и вино и бросил в меня нож! Но я узнаю, кто это был! И я обращаюсь к тебе, убийца-неудачник: я не боюсь! Тебе не удастся испортить мой праздник, или помешать моим планам. Поэтому мы будем веселиться дальше! Мы будем есть и пить, пока на зайдет солнце и не придет время справедливого суда! И свет истины воссияет над Боженией вопреки всем козням моих врагов!
- Да не потухнет твой огонь, князь!.. - выкрикнул кто-то, и этот клич подхватили сотни голосов.
- Да горит пламя Божена Истребителя, согревающее нас и освещающее нам путь!
4
Пузырь продвигался все выше и выше, высушивая пространство вокруг него от синей масляной жидкости и повергая его тело в бездну боли. Ноги Джая уже полностью были погружены в это странное нечто, и на них не осталось ни одного дюйма, как снаружи на коже, так и внутри до самого мозга костей, который бы не болел.
Кричать в тягучей синей массе было болезненно. Думать он совершенно не мог - боль заблокировала