- Кого привел, Шустряк? - спросил у парня крепко сбитый невысокий мужик со светлыми волосами и бородой, из-за широкой кости которого трудно было сразу понять, что он исхудал от голода.
Вместо ответа, мальчик с торжественным видом подошел поближе к воротам и вывалил из мешка на землю нечто округлое и черное. Голова кивела!.. Когда это он успел ее прихватить?..
- Огнеплюй!.. - узнал светлобородый, отступая шаг назад и водя пальцами вокруг лица в защитном жесте.
Мальчик сделал полуоборот, выставив правую ногу вперед, словно в танцевальном па, чуть согнулся, как бы кланяясь, и плавным волнообразным жестом, разгибая локоть и раскрывая ладонь, указал на них троих.
- Истребители!.. - провозгласил он звонким ломающимся голоском.
По толпе прошла рябь.
- Поможете?.. - спросил светлобородый, заглядывая Джаю в глаза. Мужчина был в отчаянье, в его взгляде непередаваемая боль и мольба. Он измучен тем, что каждый день ждет неминуемой смерти.
Джай знал, что еще неделя-другая - и эти люди открыли бы ворота и затушили костры ночью, чтобы умереть быстро от зубов чудовищ, а не от голода.
- Поможем! - твердо сказал он.
Но веры в жителях деревни было мало. Они видели перед собой только троих мужчин, а что могут трое сделать против такой армии тварей Штамейсмара? Даже в Адонаше не признали Мастера Силы. Ведали ли они вообще о существовании Одаренных? Но в их положении, любая помощь сгодится, поэтому народ уважительно расступился, давая Джаю и его спутникам дорогу. Слов, то ли приветствия, то ли пожелания, то ли просьб, звучало мало. Жители были донельзя угрюмы и молчаливы. Еще они очень хотели есть... Джай займется этим немедленно.
Шустряк провел гостей к довольно крепкому и просторному дому со множеством дополнительных построек вокруг. Здесь когда-то был славный хозяин, работящий и зажиточный. Возможно, отец парня.
Мальчишка взял их лошадей под уздцы и отвел в, пустовавший в отсутствии скота, хлев.
Скайси непрестанно печально вздыхал, оглядываясь по сторонам. А Адонаш, как обычно, оценивал быстрыми цепкими глазами обстановку. Оба молчали.
Внутри некогда небедного дома было темно и грязно. Джай огляделся: у закопчённой сажей печи беспорядочно разбросаны дрова. На большом столе, покрытом засаленной, во всевозможных пятнах, скатертью, грудой стоят немытые глиняные миски. Тут же лежит шкурка зверька (похоже, суслика), рядом речные гладкие камни, корешки, недостаточно хорошо очищенные от земли, заостренная палка, нож, которым ее заостряли, и стружки. На деревянном полу и домотканых дорожках скоро вырастет трава - столько грязи сюда натаскали ногами со двора. Стены украшены вышитыми картинами в резных рамках, веночками из засушенных трав и цветов. В глиняном кувшине на небольшом столике у окна давно увядшие и засохшие цветы.
Мать Шустряка, у которой в этом доме оказалась отдельная комната с кроватью и сундуком под стеной, больше походила на скелет, обтянутый кожей, чем на женщину. Под впавшими, лихорадочно горящими глазами были синяки, черты пугающе заострились, волосы превратились в спутанную паклю. Она говорила так тихо, что слышать мог ее только Джай, да еще Шустряк, подошедший очень близко и наклонивший ухо к бледным дрожащим устам.
- Кого это ты привел, сынок?..
- Они огнеплюя убили... - прошептал он тоже очень тихо, - и у них еда есть. Закончится, правда, скоро...
Женщина слабо улыбнулась.
- Принеси пить, сынок...
Мальчик уже знал, что она это попросит, поэтому держал в руке чашку, наполненную водой. Пока она жадно пила, он сказал, уже громче, что перед нею Мастер Адонаш, монах Скайси и Астри Масэнэсс.
Джай осторожно исследовал состояние женщины, у которой в запущенной форме протекала пневмония. Так же осторожно он позволил лазурным потокам Целителя коснуться ее, возвращая ей здоровье.
Она почувствовала. Отстранила чашку, ее глаза, и без того большие, расширились. Но женщина молчала. Исцеление не было болезненным, то, что она сейчас ощущает - приятное, ласкающее легкие, тепло.
Адонаш, который достаточно хорошо знал Джая, чтобы догадаться о том, что он предпримет исцеление и не хочет, чтобы это исцеление связывали с его особой, принялся заговаривать зубы, отвлекая внимания от сосредоточенного Джая.
- Твой сын бегает, как заяц! - говорил Адонаш.
- Да я зайца обгоню! - Шустряк раздувался от гордости.
- И соображает он неплохо. Но немного здравого смысла не помешает. Кто ж соревнуется в беге с кивелом? - пустая болтовня давалась Адонашу с трудом, но Джай уже заканчивал.
- Огнеплюй это! - возразил мальчишка.
Женщина молчала, чувствуя небывалое облегчение под воздействием Силы Целителя, и не понимая, что с ней происходит. Нужно будет ее накормить. Нужно будет накормить всю деревню...
- Что-то случилось... - Кара проговорила намного громче, чем то было до исцеления, - я просто... очень хорошо себя чувствую. Очень хорошо!.. Мне бы вас угостить... Да только еды нет...
- У нас есть кое-что, - улыбнулся Джай, - сейчас устроим настоящий пир! Эй, Шустряк, немедля наведи порядок в гостиной!
У мальчика расширились глаза, и искривились губы, такого поручения он не ожидал.
- Вымой пол и вытруси дорожки, да и на столе прибери, а то еду негде положить, - продолжал Джай.
- Да и так... можно... Чего там прибирать-то?
Он не спешил приступить к работе, но тут подключился Скайси:
- Да-да, ты что, ждешь, пока твоя слабая мама все сделает. Нужно привести комнату в порядок!
Мальчик боялся монаха, считая его главным в их компании, ужасным колдуном, способным взглядом срубить голову огнеплюю,
