- Если деремся, то приготовься к смерти, - ответил ему Адонаш тихо, без бравады или злости, просто констатируя факт, - за два года никто из сразившихся со мной не остался жив.
Человек в ответ улыбнулся, криво и неприятно.
- Ты стайш? - спросил Адонаш. - Это не спасет тебя... Десять стайшей пало...
Пленник из соседней клетки продолжал улыбаться.
- Ты дрался с людьми, мальчик, - проговорил он медленно, - а я - такой же, как ты - демон!
Адонаш вздрогнул, и ему тут же стало стыдно за это - наставник учил не выказывать чувств, особенно перед противником...
- Тебе не удастся меня убить, что, должно быть, сильно тебя удивит. Но и я не стану тебя убивать. Киилист не желает ни твоей, ни моей смерти. Такие, как мы, дорого ему обходятся, - он невесело рассмеялся. - Будем драться не до смерти... для потехи.
- Для чьей потехи?
Он наклонился к Адонашу, взялся руками за прутья:
- Разве это имеет значение?
Адонаш равнодушно пожал плечами.
- Все что тебе нужно, - продолжал человек голосом, проникающим в самую душу, - это напоить свой меч!.. Не так ли?
Адонаш смотрел на него, пораженный его словами.
- "Братьев"... Я дерусь двумя клинками, - пробормотал наконец он.
- Ты слышишь песню - и не можешь не убить!.. Ты жаждешь, и эта жажда - все для тебя! Мне будет очень плохо, когда я завтра позволю тебе выжить, а тебе будет еще хуже - ведь твои клинки впервые, почувствовав запах добычи, не напьются крови. Тебе будет так же плохо, как это было в первый раз! Ты помнишь, как это было, мальчик?
Адонаш отпрянул. Человек говорил правду о неутолимой жажде... Услышав песню клинков о крови и о смерти, нельзя не убить... Адонаш смотрел на соседа, словно в зеркало, и видел там себя, но совершенно не такого, каким представлял, каким хотел видеть... он видел чудовище, дикого зверя, которого заботит лишь кровь, который живет лишь для того, чтобы убивать...
- Кто ты такой? - прошептал Адонаш, чем вызвал у соседа по темнице новый приступ хриплого невеселого смеха.
- Я - Мастер Смерти... Как и ты!..
Он помолчал, затем продолжил:
- Можешь называть меня Мастер Эрий. Ты способен разрушать?
- Разрушать?..
- Не способен... Хотя, может не пробовал... Когда развернулся Дар?
Адонаш не понимал.
- Когда это началось? Давно? - раздражено уточнил Эрий.
- Два года...
- Может, и не пробовал... Ветер повинуется тебе? Камень слышит тебя?
Адонаш помотал головой, не понимая, о чем тот говорит.
- Значит ты чистый Мастер Меча... Сильный, но ограниченный в дополнительных возможностях... - бормотал Эрий, глядя себе под ноги, затем вперившись в Адонаша, гадко осклабился, - Такой же, как я!
Он снова замолчал. "Что ты такое?.. - растерянно думал Адонаш, но не решался произнести это вслух. - Что... я такое?.."
- Ты давно здесь? - спросил Адонаш. Речь давалась ему с трудом - два года в яме его собеседниками были только ветер да он сам.
- Здесь? Не так давно. Месяц или два... А у Киилиста семь лет. У хозяина много ям по всему Хребту Дракона и в Аре.
- Как ты попал к нему?
Эрий только засмеялся.
- Ты из высокородных? - Сейчас, когда Адоаш впервые за два года обрел собеседника, даже природная молчаливость и сдержанность, усиленная наукой господина Шиинсия, не могли заставить его не задавать вопросов.
- Почему ты так решил?
- У тебя золотые зажимы на косах. Двадцать восемь - это целое состояние. Семь кос заплетают только те, кто может носить золото в волосах, прочие меняют его на хлеб. Разве ты не из наших мест и не знаешь обычаев? Впрочем, скорее всего, не знаешь, потому как иначе, не стал бы цеплять по четыре зажима на каждую косу, будто тебе сто лет, а если золота некуда девать, просто сделал бы один зажим толще и тяжелее... - Что за болтливость напала на него? - Я видел одного Правителя, сорока лет, который так хотел похвалиться своим богатством, что едва мог поднять голову от тяжести золота, кроме того, он вделал в зажимы драгоценные камни, величиной с голубиное яйцо и...
- Я из высокородных... - перебил его Эрий. - Я уроженец Хвоста Дракона. Слыхал о городе Гиелоне? Я знаю обычаи, как никто другой. Мое золото в волосах - не принадлежит мне, так как я - раб и ничего своего не имею. И мне сто пятнадцать, мальчик!
Слово "мальчик" в его устах звучало презрительно, унижающе. Ему не может быть сто пятнадцать!.. Он просто хочет посмеяться над юным соседом по клетке. "Молчи! - говорил себе Адонаш. - Ты еще стайш. Будь сдержан! Молчи!"
- Какой хозяин станет украшать золотом раба? - таки не смог смолчать. - И если тебе и в самом деле сто пятнадцать лет, то завтра меня ждет самый легкий бой в моей жизни, так как ты развалишься, едва выйдя на поле. А то молодое лицо и крепкое тело, которое я сейчас вижу - лишь игра света и тени, а
