А пока он смотрел, как Людовик выводит из душевой игроков.
Дело Смотрящих следить, чтобы Игра не прерывалась, а дело Наблюдателей смотреть, чтобы процесс продолжался, ибо все просто: пока мяч стучит о землю, Земля вертится…
Олег Мушинский
Кровавое золото
И снова обращение к «Ведьминому веку», на сей раз в детективном обличье. Неожиданно – но пространство романа допускает и такую возможность.
Что происходит с нявкой после того, как она достигла своей цели, то есть сумела «увести» из жизни того человека, который вольно и невольно ее призвал? Точно не знаем – но, похоже, она остается в этом мире надолго. Во всяком случае, если ее не повстречают работники службы чугайстеров. Возможно, нявка даже сохраняет вокруг себя некую ауру смерти, опасную для… Для кого? Для каждого встречного или лишь для тех, кто осознанно вступил с ней в некий контакт? Этого мы не знаем тоже…
Но любовь (как и ненависть) – это одно из тех чувств, которым «все нежити покорны»: и возвращающиеся из посмертия нявки и ведьмы – особенно неинициированные, то есть не вышедшие из человеческого статуса. И, конечно, подвержены любви и ненависти и мы, обычные люди.
Наверно, мы вправе добавить в список «коренных» чувств еще и алчность. Не жадность, не тягу к богатству, но желание обладать чем-то… или кем-то.
Вот, собственно, и основные компоненты детектива. В полном сборе, как зелья в ведьмовском котле.
В Лесавках появилась ведьма. Такое тут время от времени случалось. Лесавки были редкой глушью: туманный край на склонах горной гряды, покрытой вековым лесом. Под сенью деревьев укрывался разрозненный конгломерат маленьких поселков. В горах были шахты. В шахтах копались люди. Тут добывали золото.
Издалека Лесавки выглядели привлекательно. Особенно для юных ведьмочек, бежавших от излишне навязчивой опеки инквизиции. Привлекательно, правда, до первой ночевки в лесу под открытым небом. Утром они обычно убирались восвояси или куда-нибудь еще, не беспокоя местного куратора инквизиции по пустякам.
Вот и в этот раз, получив доклад о встрече с ведьмой, он лишь махнул рукой и сказал:
– Да и хрен с ней. Сама уйдет.
За окном уже стояла осень, хмурая и дождливая. Такая погода обычно выгоняла из нор даже самых упорных, но эта ведьма не ушла. А еще в округе стали пропадать люди.
Административным центром Лесавок служил поселок Чага. Полсотни деревянных домиков выстроились по обе стороны единственной извилистой дороги. Здесь были и двух- и даже трехэтажные строения, но деревья были еще выше. На крышах, на земле и на дороге лежали первые опавшие листья. В этом году помимо традиционно всех оттенков желтого было множество красных.
Ранним утром по дороге проехал одинокий мотоциклист. Он был высок ростом и абсолютно лыс. Крючковатый нос придавал ему сходство с орлом, а его кожаный плащ был того оттенка темно-бордового, каким обычно бывает засохшая кровь.
Миновав факторию, мотоциклист остановился перед штабом инквизиции. Тот разместился в двухэтажном домике, выкрашенном в легкомысленный розовый цвет. Широкое окно на втором этаже украшал красно-синий витраж, где инквизитор в балахоне сжигал уродливую ведьму. Композицию венчал традиционный лозунг: «Да сгинет скверна!» Ниже на стене, аккурат под костром, висел выцветший плакат, который призывал неинициированных ведьм сдаваться добровольно.
Мотоциклист взбежал на крыльцо и постучал кулаком в дверь. Ему открыла невысокая брюнетка в деловом костюме. У нее было симпатичное личико, которое слегка портил длинный шрам над левой бровью.
– Инквизитор Юлиус Берг, – резко бросил гость, проходя внутрь. – Меня ждут.
– Секретарь Инга Морис, – в том же тоне отозвалась брюнетка. – Да, ждем.
Берг остановился и криво усмехнулся.
– Рад познакомиться, Инга, – сказал он. – Прошу прощения за мои манеры, я спешу.
– Если спешите к господину куратору, то он наверху, – ответила Инга. – Прошу за мной.
Они поднялись по широкой лестнице на второй этаж. Деревянные ступеньки едва слышно поскрипывали под ногами. На стене висели портреты предыдущих кураторов. Все они, казалось, неодобрительно разглядывали гостя.
Кабинет нынешнего куратора занимал добрую половину этажа и выглядел необычайно просторным. Всю его обстановку составляли три стола, кресло и несколько стульев.
Центр комнаты занимал помпезный стол из красного дерева. На нем в гордом одиночестве стоял телефон. Аппарат был богато инкрустирован золотом. Впрочем, приглядевшись, Берг даже на глаз определил, что золото с примесями и самое дешевое. Второй стол выглядел классической рабочей лошадкой. Простой, функциональный и заваленный бумагами.
Третий стол заслуживал особого внимания. На нем с большим старанием была воссоздана объемная карта округа – домики, горы, леса, шахты, кладбища. Ее создатель «населил» леса стаей волков и десятком оленей. В карту была воткнула дюжина красных флажков. Древком каждому служила длинная портновская игла. Сам флажок был аккуратно подписан: профессия, имя, фамилия, дата, а иногда и время.
В кресле за помпезным столом сидел куратор. Это был более чем в меру упитанный человечек с круглым лицом. Откинувшись в кресле и прикрыв глаза, куратор буквально источал ауру умиротворения.
К сожалению, судя по отчетам, на весь округ аура не распространялась. Количество пропавших без вести уже перевалило за десяток. Напуганные люди требовали принятия немедленных мер, а в Песчанках чуть было не сожгли старуху-травницу, объявив ее ведьмой. Впрочем, бабка оказалась не божьим одуванчиком и, спустив с цепи пса, так решительно пресекла противоправные действия, что о костре никто больше не заикался.
Заслышав шаги, куратор приоткрыл глаза и скосил взгляд на посетителя. Заметив знак инквизиции на плаще, он удостоил гостя поворота головы.
– Да сгинет скверна, – произнес куратор официальное приветствие.
– Сама не сгинет, – бросил в ответ Берг.
По лицу куратора скользнула тень недовольства.
– По мере сил мы ей в этом помогаем, – сказал он.
– Из Дворца инквизиции ваши усилия незаметны, – ответил Берг.
Благодушная маска на лице куратора стала больше похожа на каменную.
– Если Великий инквизитор будет недоволен моей работой, он скажет мне это сам.
– Когда разбирательство дойдет до Великого инквизитора, может быть уже поздно что-то говорить, – ответил Берг. – Но сейчас меня интересует не столько ваше бездействие, сколько одна конкретная ведьма. Та, что появилась у вас пару недель назад.
– А точнее, пятнадцатого октября сего года, – сказал куратор. – И с этого времени она у нас числится в оперативной разработке.
За этой фразой отчетливо чувствовалась другая: «Как видите, мы вовсе не бездельничаем». Куратор снял трубку телефона и набрал трехзначный номер.
– Ян, поднимись ко мне, – велел он.
Меньше чем через минуту к их компании присоединился еще один сотрудник местного отделения инквизиции. Среднего роста, средней комплекции, в старой и уже порядком заношенной армейской форме – такую тут носили многие, – его запросто можно было принять за обычного охотника.
– Ян, – сказал куратор. – Что у нас по последней
