Но что меня особенно интересовало в связи с их способами счисления времени, было определение средней продолжительности жизни между ними. После самых тщательных справок я убедился, что она значительно превосходит нашу. Но преимущество их заключалось не в одном этом; весьма немногие между ними умирают ранее ста лет; но в то же время большинство достигает семидесятилетнего возраста; до самых преклонных лет они сохраняют здоровье и свежесть сил, так что жизнь под старость у них не представляется одним тяжелым бременем. Здоровье их не подтачивается алчностью и честолюбием, они равнодушны к славе и хотя способны к глубокой привязанности, но любовь у них принимает вид нежной, радостной дружбы и, составляя их счастье, редко бывает источником страданий. Так как Гай вступает в брак только по своему выбору и здесь (подобно тому, как и на земле) все счастье семейной жизни зависит от женщины, то, выбрав себе по вкусу и влечению супруга, она бывает снисходительна к его недостаткам, уважает его наклонности и всеми силами старается сохранить его любовь. Смерть близких, как и между нами, – тоже источник горести; но она обыкновенно наступает в самом преклонном возрасте, и оставшиеся в живых находят большое утешение в непоколебимой уверенности, что их ожидает скорая встреча с умершими друзьями и близкими в предстоящей блаженной жизни.
Хотя все эти причины оказывают немалое влияние на продолжительность их жизни, но многое зависит и от наследственной организации. По сохранившимся известиям, средняя продолжительность жизни у них в те ранние времена, когда их общественный строй походил на наш со всеми его треволнениями, – была значительно короче, и они чаще подвергались разным болезням. Они сами говорят, что продолжительность жизни у них увеличилась с тех пор, как были открыты целебные и укрепляющие свойства вриля. Между ними мало специалистов врачей, и этим делом преимущественно занимаются Джай-и (особенно вдовы и бездетные), которые обнаруживают особенную склонность к делу врачевания и отличаются искусством в разных хирургических операциях, вызываемых иногда несчастными случаями.
У Вриль-я есть свои развлечения и забавы, и в вольное время дня они собираются большими обществами и развлекаются воздушными играми, о которых я уже говорил. У них существуют концертные залы и даже театры, где исполняются пьесы, отчасти напоминающие мне китайские драмы; сюжеты этих драм взяты большею частью из самых отдаленных времен, и они отличаются полнейшим нарушением классических единств; так что герой в одной сцене представлен ребенком, вслед за тем стариком и т. д. Пьесы эти весьма древнего происхождения. Они показались мне ужасно скучными, хотя постановка их отличалась удивительными механическими приспособлениями; они были также не лишены известного, отчасти грубого, юмора, и отдельные места текста выдавались своим поэтическим и полным силы языком, хотя ему вредил избыток метафоры. В общем они оставляли, пожалуй, такое же впечатление, какое драмы Шекспира произвели бы на парижанина времен Людовика XV или на англичанина периода Карла II.
Публика, большею частью состоявшая из Джай-и, по-видимому, оставалась очень довольна представлением, что ввиду серьезности этих женщин отчасти удивило меня; но когда я увидел, что все актеры были самого нежного возраста, то мне стало понятно, что матери и сестры приходили сюда, чтобы доставить удовольствие своим детям и братьям. Я уже сказал, что все эти драмы были древнего происхождения. По-видимому, здесь в течение нескольких поколений не появлялось ни одного сколько-нибудь замечательного драматического произведения, а также из области вымысла или поэзии, которое пережило бы свое время. У них нет недостатка в новых изданиях и даже существует то, что мы назвали бы газетами; но все эти издания почти исключительно посвящены научным и техническим вопросам или новым изобретениям. Одним словом, у них преобладает чисто практическое направление. Иногда, впрочем, появится детская книжка рассказов (ребенка же автора) о разных приключениях, или какая-нибудь Гай изольет в форме поэмы разные треволнения и надежды своей любви; но все эти произведения весьма невысокого достоинства и редко кем читаются, кроме детей и женщин. Самые интересные сочинения, чисто литературного характера, посвящены описаниям путешествий и географических исследований мало известных стран этого подземного мира; авторы их большею частью молодые эмигранты, и они читаются с большим интересом их друзьями и родственниками.
Я не мог не высказать своего удивления Аф-Лину, но поводу того обстоятельства, что общество, достигшее таких изумительных успехов в технике и в котором, по-видимому, осуществился тот идеал всеобщего счастья, о котором мечтали у нас на земле и который, только после долгой борьбы, признан неосуществимою мечтою, что такое развитое общество может существовать без современной литературы, при всем совершенстве его языка, отличавшегося таким богатством, сжатостью и звучностью.
На это мой хозяин отвечал следующее:
– Разве тебе не ясно, что литература, как вы ее понимаете на земле, положительно несовместима с тем общественным благополучием, которого, по твоим же словам, мы теперь достигли? После вековой борьбы у нас наконец установился общественный строй, вполне удовлетворяющий нас и в котором не допускается никакого различия состояния, никаких почестей выдающимся общественным деятелям, при чем исчезает всякий стимул к личному честолюбию. Никто здесь не станет читать сочинений в защиту теорий, требующих перемен в нашем общественном или политическом строе; понятно, что никто не станет и писать их. Если какой-нибудь Ан и почувствует недовольство нашим, может быть, слишком спокойным образом жизни, он не нападает на него, а просто уходит в другое место.
Таким образом, все отрасли литературы (и, судя по древним книгам в наших общественных библиотеках, они когда-то составляли весьма значительную ее часть), касающиеся общественного и политического устройства, совершенно исчезли. Громадную часть нашей древней литературы составляют исторические летописи разных войн и революций тех времен, когда человек жил в больших, бурных обществах. Ты видишь нашу ясную, спокойную жизнь: такою она была в течение многих веков. У нас нет событий для летописей. Что же об нас можно сказать, кроме того,
