Альдор вздрогнул и ошарашенно уставился на друга. Даже самые дерзкие планы короля раньше касались исключительно Священного похода на Эклузум. Грегор говорил о борьбе с Великим наставником, но власть, богатство и захват трона раньше не входили в его интересы. Однако судя по тому, что сейчас говорил король, ситуация изменилась. Но почему он, Альдор ден Граувер, эрцканцлер Хайлигланда, узнал об этом только сейчас?
— Что ж, мне нравится эта картина, — согласился Магнус. — Такой союз может принести много пользы.
— Но… — барон осекся и замолчал под ледяным взглядом короля. Альдор понял, что Грегор уже все решил, и решил давно. Слишком давно.
— Мне нужна месть, — твердо сказал Волдхард.
— А Магнус Огнебородый еще никогда не отказывался от лишних земель и трофеев, — весело добавил рунд.
— Значит, договорились.
— Договорились.
Вождь просиял.
— Тогда обсудим условия, которые скрепят этот союз.
— Разве того, что мы уже обсудили, недостаточно? — Грегор наконец-то расправился с жестковатой олениной и допил эль. Сын Магнуса тут же снова наполнил его чашу.
— У меня есть пожелания, выполнить которые тебе не составит труда, — улыбнулся рунд. — Мне же будет приятно.
— Я слушаю, — Волдхард вытер руки о полотенце и сосредоточил внимание на разговоре.
— Людям в Спорных землях будет нелегко принять внезапно установившийся мир, и я ожидаю много кровопролитных стычек, — сказал Магнус.
— Это неизбежно.
— Поэтому я предлагаю поселить там лишь тех, кто готов на это пойти. Не нужно приказывать, пусть идут сами, но знают, что поначалу придется нелегко. Уверен, рисковые крестьяне все же найдутся и среди рундов, и среди хайлигландцев. Но следует помнить, что наши народы живут по разным законам.
— Нужно это учесть, ваше величество, — вежливо попросил Ойвинд.
— Значит, в Спорных землях тоже будут вершить правосудие по и рундскому, и по хайлигландскому порядкам, — предложил Альдор, поняв, к чему вели дикари.
Магнус наградил барона довольной улыбкой.
— Твой помощник дело говорит. Коли совершат проступок, пусть выбирают, как их судить.
— Будет путаница, — возразил Грегор.
— Зато люди оценят, что мы чтим их традиции, — настаивал Альдор. — Это важнее.
— Истинно так, — согласился Ойвинд.
Король нехотя сдался:
— Годится. Но вы больше не станете жечь наши Святилища.
— Только если ваши люди не станут жечь наших за то, что мы чтим других богов. Какая разница, кто кому поклоняется? Как по мне, так пусть хоть на Хер Крылатый молятся, лишь бы не дурили, — Магнус поднял чашу. — Мы рушили церкви в ответ на действия ваших жрецов. Они сжигали моих людей только за то, что те не соглашались верить в вашего Хранителя.
— Это не повторится, — заявил Грегор. — Обещаю. С недавних пор в Хайлигланде стали проще относиться к вере.
Магнус спрятал улыбку в бороде.
— Рад слышать. Больно уж вы на ней зациклились. Кстати, только что я придумал еще одно условие, — Огнебородый сложил руки на груди и подмигнул барону. — Мне известно, что в империи принято обмениваться ценными заложниками в качестве гарантии соблюдения договоренностей. Заложники — не совсем подходящее слово, но идея хороша. Я хочу отправить к тебе одного из своих наследников, чтобы он посмотрел на вашу жизнь. И ты, в свою очередь, тоже дай нам кого-нибудь из своих родственников — поглядит, как живем мы. А если что-то пойдет не так… Люди мы горячие, и пусть это обстоятельство сдерживает наши порывы.
Грегор посмотрел на Альдора:
— Кого мы можем отправить?
— Ваша мать не подходит. Леди Рейнхильда — тоже: она уже в Гацоне и связана обязательствами брака. Ближайшая родня — Эккехарды…
— Тогда я отправлю Райнера.
— Он будет счастлив! — барон едва сдержал приступ хохота, представив, как вытянется рожа изнеженного красавчика от этой новости.
Грегор тоже казался довольным.
— Тогда мы представим своего заложника через неделю-другую, — сказал он.
— Меня это устраивает. Значит, через пару недель и обменяемся. — Магнус хлопнул ладонью по столу. — Ваш человек будет жить в моем доме, есть вместе с моими преданными воинами и увидит нашу жизнь с иной стороны. Он даже сможет остаться насовсем, если пожелает. Но это, конечно, вряд ли — у вас все же потеплее будет.
— Обещаю все то же и для твоего родича.
— И еще я хочу, чтобы вы рассказали моему отпрыску о вашем Хранителе.
Грегор с недоверием поглядывал на нового союзника.
— Какой тебе прок от нашего бога?
— Нам интересно, почему вы так его любите, почему готовы умирать и убивать за него. Должно же быть объяснение, — пожал плечами рунд. — Любое учение о богах — сказка, но я хочу понять, что делает вашу такой популярной. Быть может она понравится мне настолько, что я и захочу присоединиться?
Верилось с трудом, но Альдор признал, что со стороны Магнуса это был ловкий ход, способный расположить короля.
— Хорошо, я выполню твою просьбу, — согласился Грегор.
— Прекрасно. Вигге! А ну зови сюда Истерд! Немедленно. И чтоб без фокусов, а то знаю я вас.
Старший сын поклонился и вышел на улицу, но эрцканцлер успел заметить, как помрачнело и ожесточилось его лицо. Тем временем вождь рундов сам разлил остатки эля по чашам.
— У нас принято скреплять договоры хорошей попойкой. Но обстоятельства сейчас не благоволят, так что просто опрокинем по чарке, а пир закатим позже, когда состоится обмен.
— Буду рад принять тебя и твоих людей в Эллисдоре.
— Приеду, но позже, — пообещал Магнус. — Сейчас нужно кое с чем разобраться дома. Пока что я хочу познакомить тебя с человеком, которого ты приютишь в своем доме. А вот, кстати, и он.
Грегор и Альдор обернулись, когда Вигге откинул полог шатра и пропустил вперед очень рослого воина. Одет он был по-походному — плотные штаны, грубые сапоги, кожаная куртка накинута поверх рубахи, да мокрый от дождя плащ. За плечами висел круглый рундский щит, на поясе — топор с длинным
