— Они ждут, ваша светлость, — тихо сказал Кивер, напряженно сверля глазами надвратную башню и передал герцогу копье с повязанным на него белым шарфом — символом мирных намерений.
Грегор поднял копье в воздух и помахал им, точно флагом, дабы прячущиеся за стенами монахи смогли получше разглядеть переговорщиков.
— Я — Грегор Волдхард, правитель Хайлигланда, и я пришел с миром! — громко возвестил он. — Я — защитник земли, доставшейся мне по праву рождения. Я защищаю каждого, кто поклялся в верности моему роду, будь то серв, купец или дворянин. И я пришел за наставником Хелирием, ибо он поставил себя выше древнего закона этого края. Я спрашиваю, по какому праву он, посвятивший свою жизнь служению богу, решил присвоить себе блага, принадлежащие другим людям? Кто дал ему право отнимать собственность и угрожать честным людям Гайльбро?
Альдор заметил, что в одной из бойниц мелькнула тень. Волдхард продолжал:
— Я не сделаю ничего дурного ни одному божьему человеку или мирянину, если вы откроете ворота и выдадите настоятеля Хелирия, дабы я смог получить ответы на эти вопросы.
Монастырь хранил безмолвие. Брат Аристид тихо кашлянул.
— Если обитель Гнатия Смиренного продолжит упорствовать, я буду вынужден взять ее штурмом! — рявкнул Волдхард. — Ибо монахи, свернувшие с Пути, отрекшиеся от своего призвания ради мирских благ и защищающие свои бренные тела вместо того, чтобы заботиться о чистоте души и помощи страждущим, не достойны милосердия. Я даю вам последний шанс. Поступите по примеру Гнатия Смиренного. Откройте ворота, признайте свою ошибку — и сможете искупить ее. Хранитель милостив.
Закончив речь, Грегор вонзил копье в землю. Конь Кивера расфыркался, чуя напряжение хозяина. Альдор молча наблюдал за бойницами монастыря, и только на губах брата Аристида играла беззаботная улыбка. Впрочем, у него не было оснований для тревог — какой бы вариант ни выбрали монахи, впереди их ожидало лишь публичное унижение. Эрцканцлер поймал себя на мысли, что Аристид, вероятно, только этого и ждал — слишком уж довольным казалось его худое лицо.
Ждать ответа, впрочем, пришлось долго.
— Ваша светлость, может…
Волдхард жестом приказал Ланге замолчать. За стенами обители послышались шорохи, голоса, лязг металла. Спустя некоторое время заворочалась цепь — подъемный мост начал медленно опускаться.
— Надеюсь, они не будут глупить, — тихо прошептал Альдор.
Кивер не мог унять беспокойства:
— Ваша светлость, здесь мы — как на ладони. Если на нас обрушатся стрелы, уйти мы не сможем.
— Я и не собирался никуда уходить, — процедил Волдхард и заставил коня ступить на коснувшийся земли мост.
Ланге не отступал.
— Я поклялся вас защищать. Позвольте мне хотя бы сопровождать вас…
Грегор кивнул, и здоровенный воин поравнялся с ним. Альдор и брат Аристид, переглянувшись, последовали за герцогом.
Ворота с грохотом отворились настежь. Герцог остановился, для уверенности положив руку на меч. То же проделал и Ланге. В открывшемся проеме застыли несколько братьев-протекторов, барон насчитал не больше дюжины воинов. Один из них, облаченный в дорогую кольчугу и сюрко с символом Ордена, направился к герцогу. Он остановился в нескольких шагах от Волдхарда, и Альдор смог его рассмотреть — высокий, сухощавый человек с большими зелеными глазами и обветренным породистым лицом, покрытым шрамами на лбу, щеке и подбородке. Подойдя к герцогу, незнакомец внезапно извлек меч — быстрее, чем отреагировал Ланге, но тут же рухнул на одно колено, вонзив его перед собой в деревянный настил моста, и склонил голову.
— Ваша светлость, — обратился он, глядя исподлобья. — Я, брат-протектор Ордена Фастред, объявляю, что обитель Гнатия Смиренного сдается миром. Считаю необходимым сообщить, что это решение было принято вопреки воле настоятеля Хелирия и рыцаря-капитана Ламмерта. Оба заключены под стражу и дожидаются своей участи в дормитории. Да смилуется над нами Хранитель за проявленную дерзость.
Грегор переглянулся с братом Аристидом, и тот, спешившись, подошел к коленопреклоненному брату-протектору.
— Прошу, поднимитесь, — сказал Волдхард, легко спрыгнув на землю. — Вы сказали, что сдаете обитель против воли настоятеля.
— Так и есть, ваша светлость.
— Что же двигало вашим решением?
Фастред выпрямился и убрал меч в ножны. Обернувшись, он сделал знак своим людям оставаться на месте.
— Смирение, жажда справедливости и желание исправить ошибки настоятеля и рыцаря-капитана, — ответил он. — Далеко не все в монастыре знали о том, что творилось в Гайльбро. Я же был в Эллисдоре в день, когда вы объявили о Священном походе, ваша светлость. Я слышал из уст дочери старосты о несправедливости, что творили монахи по указу нашего настоятеля. Вернувшись, я поставил в известность весь монастырь. Одни в это поверили, другие — нет, иные колебались. Когда же вы с войсками подошли к стенам обители, наставник Хелирий приказал запереть ворота. И лишь тогда мои братья поняли, что я не преувеличивал и не лгал. Начался бунт, который я возглавил. Все закончилось быстро, а об итогах вам уже известно. Теперь все, чего мы просим, — позволения исправить вред, причиненный окрестным землям. Для себя же я прошу справедливого наказания, поскольку отказался подчиняться человеку, которому поклялся повиноваться.
Брат Аристид мягко положил руку на плечо Фастреда.
— Хранитель видит ваше раскаяние, воинствующий брат. И если он не остановил вас, то, вероятно, ваш бунт был выражением его воли.
— Отведите нас к настоятелю, брат Фастред, — приказал Грегор. — О вашем поступке мы поговорим позже.
Брат-протектор поклонился.
— За мной, ваша светлость, — он развернулся и, позвякивая латами, проследовал за стены монастыря.
* * *— Гнатий Милостивый! Неужели вы пришли спасти нас от этих бунтовщиков?
Упитанный седеющий монах, на руке которого красовался перстень с роскошным сапфиром, а на пузе — усыпанный драгоценными камнями массивный символ веры, едва ли не кинулся в объятия Грегора. Волдхард брезгливо отстранился, уставившись немигающим взглядом на рыцаря-капитана Ламмерта. В отличие от настоятеля, служитель Ордена, ловко обезоруженный Фастредом, энтузиазма не испытывал.
— Грегор Волдхард, — сухо сказал он. — Я помню вас еще послушником.
Герцог прохладно улыбнулся.
— Брат Ламмерт. Какая неожиданная встреча.
Альдор споткнулся о порог и замер, не веря своим глазам и ушам. Чертов Ламмерт! Барон годами силился забыть этого
