«Гилленаевы подштанники! Сколько же он ее добивался? И как обратил на себя внимание такого занятого человека?»
Канцлер кивком показал на дверь одной из камер.
«О таких вещах в коридорах не разговаривают».
Он торопливо доковылял до кучи сваленных в углу кладовки ящиков и сел на показавшийся ему наиболее надежным, продолжая нервно крутить в руках набалдашник трости.
— Ты выяснил, зачем он там был? — спросил он, убедившись, что Ихраз плотно закрыл дверь.
— Конечно. Я дождался, пока Принэ покинет Эклузум, затем проследил за ним. Вопреки привычке пользоваться гостеприимством вашей матушки, он остановился на постоялом дворе. Как мне удалось узнать позже, Принэ должен был скрывать свое присутствие в Миссолене до официального приезда графа Линдра. Я навестил поверенного в его роскошных апартаментах, выяснил несколько деталей и убедил проследовать сюда для беседы.
«Убедил? Для беседы? Какая деликатная формулировка».
— Теперь это так называется? — не удержался от сарказма Демос.
Энниец равнодушно пожал плечами.
— Беседу можно вести по-разному.
— Так что ты выяснил?
— Быть может, есть смысл расспросить самого месье Принэ?
Деватон отрицательно замотал головой.
— У меня еще будет время поболтать с ним. Позже. Сейчас мне нужно знать ключевые факты. Докладывай.
— Выражаясь кратко, ваш брат сообразил, что поскольку Грегора Волдхарда лишили права претендовать на трон империи, приоритет в вопросе престолонаследия был отдан Деватонам. Далее ему показалось, что он мог бы стать более способным правителем, чем вы… Однако ему требовалась поддержка его святейшества, поскольку в Бельтере сердца людей по-прежнему принадлежат вам.
«Ему показалось, что он будет более способным кем? Правителем? Мой брат? Да это форменное издевательство! У него же мозгов, как у голубя».
— И он решил от меня избавиться, — заключил Демос.
Ихраз щелкнул пальцами, выражая согласие.
— Поскольку граф был вхож в ваш ближний круг, ему было известно о положении леди Виттории в Гацоне. Полагаю, он услышал это от вашей матери либо просто хорошо собирал слухи. Так или иначе, именно месье Принэ выпала честь подстроить покушение на вас. Он выбрал гацонский стиль.
«Исполнено весьма талантливо — я ведь в действительности грешил на Умбердо».
— Полагаю, наемники оказались настоящими гацонцами?
— Именно так.
— Но чего, интересно, ожидал Линдр? Неужели брат думал, что меня так легко убить?
— Напомню, что заговорщикам это почти удалось, ведь вы чудом выжили, — сказал энниец. — Ваг брат знал, что в приют вы поедете практически без охраны. Также он был осведомлен об условно формальном характере вашего визита. Ему не составило труда подготовиться. К слову, я ничего не знал об этом заговоре. И Арчелла. А это дорогого стоит.
«Идея Принэ, разумеется. Целиком и полностью. Линдр бы не додумался».
— Но вряд ли все это придумал мой брат.
— Месье Принэ, очевидно. По крайней мере, он утверждает, что план — его работа.
— И, конечно же, наши заговорщики предварительно договорились с Великим наставником.
— Полагаю, они получили его одобрение, — кивнул Ихраз. — Или благословение.
«Еще бы он не одобрил! Избавиться от меня чужими руками и посадить на трон этого кретина, озабоченного лишь беготней за каждой юбкой? Да достигни Линдр успеха в своем безумном начинании, он бы оказался идеальной марионеткой для этого сборища благочестивых мальчиколюбов!»
Демос поднялся и сморщился от щелчка в колене.
— Ладно, я передумал. Веди меня к Принэ.
— Я считаю своим долгом предупредить, что поверенный вашего брата пребывает в ужасном состоянии.
«Ну и пусть. Главное, чтобы мог членораздельно говорить».
— Надеюсь, язык и зубы на месте?
— Не беспокойтесь. Пришлось немного повозиться, но я был аккуратен, — зловеще ухмыльнулся энниец. — Удивительно преданный человек. Впрочем, граф Линдр обещал ему пост канцлера, так что я вполне могу понять желание Принэ прикрыть спину своего покровителя.
«Я ужасен, но мои слуги — еще ужаснее. Ведь Ихраз еще изволит шутить над всем этим. Кажется, я порождаю чудовищ».
— Он в состоянии говорить? — спросил Демос с притворной заботой.
Ихраз прыснул.
— О, ваша светлость, под конец он пел! Наш гость даже любезно рассказал мне обо всех детских проделках, которых до сих пор стыдится. Как выяснилось, особенно Эжен Принэ страдает из-за сломанной деревянной лошадки своего младшего брата, ибо вину за сей проступок он скинул на одного из пажей отца. Тот получил двадцать плетей.
— Какая очаровательная сентиментальность.
— Да, весьма тонкая и чувствительная натура. Если знаешь, с какой стороны нажать.
«Раньше ты не любил пытать людей. Смерть Лахель изрядно ожесточила тебя, и не думаю, что теперь тебя пропустят в Хрустальный чертог. Впрочем, новый Ихраз мне даже нравится — еще больше пользы для дела. И все же я готов многое отдать, чтобы вернуть все на круги своя. Что же с нами сделала эта мерзкая политика? Со всеми нами».
Эллисдор.
Лошадка Эльги всхрапнула, когда девушка мягко ударила пятками по бокам усталого животного. Перед путниками простирался мост, соединявший Нижний город с холмом Эллисдорского замка.
— Держись, Пятнышко, — ласково обратилась к кобыле Эльга. — Совсем скоро приедем, а там отдохнешь, пока я буду искать барона и канцеляриев. Потерпи немного.
Река лениво несла темные воды на юг, отражая в ряби волн осколки плотных свинцовых облаков. Староста Гайльбро, недавно отпраздновавшая шестнадцатилетие, плотнее запахнула шерстяную накидку, поежилась от промозглого ветра и потянулась в карман за сухарем.
— Вот и лето закончилось. Как всегда, слишком быстро, — с грустью заключила она, взглянув на громадину серого камня, возвышавшуюся перед ней. — Надеюсь, барон Альдор в замке.
Рыцарь-капитан Фастред молча покосился на свою спутницу и в очередной раз поправил меч. Она могла и не ехать в Эллисдор сама: во власти Эльги было отправить бумагу с любым надежным человеком. Хотя бы и с самим Фастредом, раз уж он все равно собирался в эти края. Но староста горячо настаивала на собственном участии в обсуждении вопроса. Настолько рьяно, что брат-протектор начал подозревать скрытые мотивы в действиях девушки. И раз уж весь сыр-бор крутился вокруг барона и канцелярии…
