Вольдемар был всё в тех же джинсах и бадлонке, но вот глаза… добродушный увалень превратился в опаснейшего хищника.
Как он это сделал? Гипноз или… или те самые давно забытые умения древних волхвов?
Фотограф постоял в дверях, словно оценивая результат. Почесал затылок:
– Удобная всё же приманка – этот дом… Почти век действует, кого любопытство манит, кого комфорт… Кто хочет другой жизни, кто хочет сбежать от мира. Интересно, откуда ж берётесь вы, уникальные вы наши? А впрочем… – он взял кружку, неторопливо налил воды из-под крана, – впрочем, не будь вас, кто бы раз в десять лет питал Проход… и меня?
Олег судорожно вращал глазами, не в силах сделать что-то ещё. Всё стремительно вставало на свои места, но… что теперь толку?
Явно Проход контролируется этим уродом. С каких пор? «Почти век» – значит, скорее всего, в 1928-м, когда в этих местах началось массовое строительство. Кто он вообще такой? Все эти фразы из советских фильмов, упоминание о пятилетках – скорее всего, он старше, реально старше, чем выглядит. Рабочий со строительства, открывший в себе силы создать или подчинить Проход, узел меж мирами? Крестьянин из местной деревни, получивший от какой-нибудь бабки умение из тех, старых, ныне забытых? Городской интеллигент, попавший в эти края в те далёкие времена?
Вольдемар подошёл к Олегу вплотную, отпил из кружки:
– Вот по глазам вижу работу мысли… Ты алкаш и неудачник, но не дурак. Зато слабак – у тебя нет ни увлечения, ни цели в жизни, ты плывёшь, как говно по течению. Ты, вон она, – он, даже не оборачиваясь, ткнул кружкой в сторону Софьи, – этот вот неудачник, – из кружки плеснуло на Юру. – Было всего двое и правда сильных – Снежана и Семён. В мире Снежаночки не было то, что вы называете «перестройкой», в мире Сёмочки не было даже застоя – потому из них народились вполне годные волки. Одну ты видел, надо было всего лишь выпустить её вместе с телохранителем в юрочкин постапокалипсис – и кранты. Сёма там же, гниёт в сгоревшем доме, и на него всем похрен. У жирдяя есть талант, но зато нет мозгов, в их благополучном мирке люди не умеют выживать… А ты поверил, что проходами владеете вы? Нет, родной, – он отвернулся, выплеснул в раковину остатки воды, поставил кружку, – вы всего лишь туже затягиваете узелок своей беготнёй туда-сюда. Снежана и Сёма не собирались этого делать – поэтому ушли в расход первыми. А самые глупые даже начинают таскать в чужие миры других людей – но ведь в одном мире не могут одновременно существовать два одинаковых человека, это вы правильно догадались. Но это хорошо. Это правильно – ведь их энергия идёт… – он бросил взгляд на Софью и добродушно улыбнулся… – …мне. А с ней создать этот вот домик или одноразового холуя по имени Стас – раз плюнуть.
Олег понимал, что творится что-то странное. Взор Вольдемара притягивал, гипнотизировал, как немигающий взгляд змеи – и в то же время словно вытягивал силы.
Да он же попросту сосёт из меня жизнь, словно вампир – кровь. Ту самую энергию, жизненную силу, безучастно думал Олег, чувствуя, как начинает кружиться голова и наваливается апатия. Гошу быстро, меня – медленно, со смаком, словно гурман. Паук. Вольдемар – паук, сидящий в этом Нексусе, центре паутины. Он уже сожрал четверых поодиночке, нас не побоялся взять вдвоём. Что будет потом? Он или вытащит наши тела в погибающий мир Юры, или просто бросит здесь, и Дом, испарившись, попросту выбросит наши тела в свои миры… где о нас довольно быстро забудут.
Вы и правда неудачники, подсказало меркнущее сознание. Даже почувствовав ловушку, вы влетели в неё со всего маху… Туда вам и дорога.
– Отпусти его, сука стриженая, – прозвучало как сквозь толстую подушку.
Что-то явно произошло. Мутная пелена бледнела, морок словно слезал, таял, распадался на куски. Первое, что увидел Олег, сфокусировав зрение – короткое лезвие скальпеля, упирающееся Вольдемару в горло. Потом увидел тонкую руку в джинсовой куртке, охватывающее его шею, и лицо Софьи над его плечом.
– Отпускай, падла. Я медик, я знаю, где резать. Будь ты хоть трижды колдун, с разрезанной сонной артерией ты сдохнешь здесь и сейчас. Ну?!
По коже Вольдемара поползла струйка крови.
Тиски разжались, и Олег без сил рухнул на пол. Приподнял голову и увидел, как криво усмехнулась девушка, еле видная из-за крепкого Вольдемара:
– А теория не врёт…
Какая ещё теория, не сразу понял Олег, и только потом дошло – да та самая, про стекло, о которой говорили меньше часа назад. Вольдемар явно владеет каким-то гипнотическим умением, но он никак не ожидал, что очки Софьи – толстые и стеклянные, в отличие от «имиджевых» Гоши – ослабят воздействие…
Тело не слушалось – фотограф явно успел что-то сделать, и теперь Олегу казалось, что все движения происходят как в патоке. Встать на колени, ухватившись за стул, на котором всё ещё сидит Юра… Надо что-то сделать…
Рука Вольдемара, крепкая и мощная, легко перехватила тоненькую ручку Сони – сейчас, когда его внимание не отвлекал Олег, фотограф действовал легко, словно играючи. Разворот, сжимает руку со скальпелем – тот выскальзывает на пол. Держа девушку на вытянутых руках, чуть ли не щелчком сбивает с неё очки, бормоча что-то вроде «Век живи – век учись…»
Прыгнуть на него? Нереально, до него метра три, да и тело слушается с огромным трудом, дай Бог проползти эти три метра. Но блин, он же сейчас сожрёт Соню, а потом – меня.
Да чёрт со мной. Она меня спасла. Я сейчас должен был валяться как вот Юра, пялясь в потолок стеклянными глазами…
Юра.
Щелчок взводимого затвора, досыл патрона. Пистолета рядом нет – значит, слесарь не доставал его. Куда он его вчера убрал?
За пояс. Сунул сзади за пояс. Пистолет должен быть там, и если патрон дослан – то он готов, просто на предохранителе.
С трудом уцепившись левой рукой за край стола, Олег сунул правую Юре под куртку. Ни брезгливости, ни страха не было – проклятый паук высосал словно не только жизнь, но и эмоции. Вот он, смертельный металл, тут и есть. Потянуть на себя, сбросить тугой флажок предохранителя… на это сил хватит.
Только бы патрон и правда был в стволе – передёргивать затвор нет уже ни сил, ни времени.
Вольдемар держал Софью левой рукой за горло, правой – за руку, и глядел ей прямо в глаза, как удав. Олег почти физически почувствовал, как жизненная сила покидает тело девушки…
Отдача невесомо ударила в плечо – раз, другой…
