В угол же загонять я дамочек не стал, да и не получилось бы, каждый пункт договора с Гильдией оговаривался и оговаривался, нельзя было туда прийти и поместить заказ на любого человека просто так. Тут же конкретно: если те грохнут меня по своему желанию, неадекватно отреагировав на тот или иной поступок, при этом я сам по отношению к ним не имел права творить бесчинства, тогда и только тогда заказ вступал в силу. То есть жестокое убийство за поцелуй не являлось справедливым наказанием. Удар по морде и даже по причинному месту – вполне.
Выходить на реальный криминал и делать полноценный заказ смысла не имелось. Здесь я в любой момент мог снять свою заявку, потеряв одну черную жемчужину из-за того, мол, что Гильдию от важных дел отвлек. Широкие жесты тоже мне свойственны, на которые списал красную. Нравилась мне Хельга, до легкого головокружения.
Поэтому в расходы я записал только две черные жемчужины. Пока что. Как пришли, так и ушли. И пусть лучше так, на хорошее дело, по обеспечению собственной безопасности. И ни капли не жалко. Еще бы так все просто было со всеми тайнами крестоносцев и прочим дерьмом.
Девушка, пока я докуривал, изучала копию договора. Не найдя ничего, что реально бы им грозило, а грозило бы только в случае, питай они необоснованные кровожадные планы, чуть улыбнулась. С другой стороны, урон авторитету местному знамени борьбы с мужским шовинизмом я не нанес. А расплата за необдуманные действия девочек смотрелась внушительно. Очень и очень внушительно.
Оставалось разобраться, какого хрена у меня мозги временами отключались. Но это уже не ее проблемы, а мои.
– Вилены нет. Она сбежала вместе с Антуанеттой. Исчезла ровно в ту ночь, когда ты под спеком тут коленца выкидывал, – не удержалась и подколола. – Их даже в розыск объявили, так как срок они не доработали. Поэтому я не знаю, где они сейчас и чем занимаются. Мне не докладывали.
– И отчего так?
– Видимо, поняли, что, когда до меня дойдет слух об их художествах, я рассержусь, – мило улыбнулась та.
Скорее всего, девки испугались, что их по местному закону Острога отправят отрабатывать грешки туда, где смертность даже среди матерых рейдеров достигала восьмидесяти процентов. И можно ли говорить о реальных шансах выжить для дам, одна из которых являлась очень слабым кинетиком? Вилена же обладала даром чревовещания, умение же клок-стоперства открылось у нее совсем недавно. Их просто грохнут. Откуда у них жемчуг? Вот ни капли не ошибусь, если заявлю, что за спиной у остальных подрабатывали милые стервы банальной проституцией. Кстати, изначально я ошибся, Виленой оказалась не блондинка, а шатенка.
– Так мир? – я протянул руку ладонью вверх.
– С каким бы удовольствием я тебя грохнула! – заявила Хельга, но в ее глазах не было настоящей злости или ярости. Так, немного досады, какие-то свои отстраненные мысли и любопытство, куда без него.
– Не могу сказать то же самое, – ответил, удержал ее руку в своей ладони, затем галантно поцеловал. Она не вырвала руки и неудовольствия не выказала. У меня на душе – все вверх дном. Но этот бардак был под контролем, пусть и частичным.
Москвич, обеспокоенно поглядывавший на меня и Хельгу, чуть расслабился, когда я направился к нему. Пришел он минут пять назад, подходить не стал, но уселся так, чтобы мы были в поле его зрения. Успел заказать пиво, которое сейчас с удовольствием отхлебывал. Видимо, похмелье. Поздоровались.
– Что она хотела? – спросил он, зло смерив взглядом девушку, которая убрала и договор, и жемчуг и сейчас вновь уткнулась в планшет, однако я нет-нет и ловил на себе ее взгляд. И от этого мне делалось радостно, словно школьнику.
– Она ничего, а я извинился, – ответил, не вдаваясь в подробности.
– Это ты верно. Девки они с придурью, и не без отморози в башке, но в целом плохого про них ничего не известно, – подвел итог Москвич. – Я договорился: часа через три колонна в Острог выдвинется, вот к ним мы и прицепимся. Мужичка еще одного нанял, на фордовском пикапе. Чтобы вещи твои докинуть. Он четыре рубля запросил, но скинул до трех, ему попутно. Нормально?
– Отлично все. Только в номер еще не заглядывал, – кивнул я, открывая меню. Настроение было отличным.
– Все там нормуль, кровь только затерли да постельное поменяли. А так вроде бы ничего у тебя в номере не трогали. Зондер – сука! Ведь знали, что гнилая гнида, нет, взяли на серьезное дело. Трофеи, как я уже говорил, с тех двух муров тебе доставили. Все, что было при тебе, в больничке должны были отдать.
– Отдали, – похлопал я по рюкзаку.
– Тогда никаких проблем. Наконец-то доберемся и нормально гульнем. Люгер, я не я буду, а забурюсь в «Грезы» суток на трое! А то задрал этот форпост! Он у меня вот где! – Москвич рубанул ладонью по шее. – Здесь из всех дел – только квасить, никакого культурного досуга, к шлюхам даже не совался, цены – чтоб я так жил. Ломят, будто у них дырки из золота. Да и вообще… А у тебя какие планы?
– Не знаю, – честно ответил я. – Доберемся до Острога, там осмотрюсь, прикину, что к чему. Занятие, думаю, найдется.
Про будущее я не думал. Как-то еще не получалось. То стрельба, то беготня, да и задачи самые простые и важные – выжить, выжить и еще раз выжить. В больнице тоже планы не получалось составить. Не о том были мысли. Опять же чертова иммунность-неиммунность. Попросил кваза не распространяться об особенностях моего организма, на что получил заверения, что знахари врачебную тайну блюдут, куда там лепилам на Земле-матушке.
– Если что, давай со мной, – предложил он, – ближе на Восток через пару недель думаю перебраться, после того как отдохну, короче, пропьюсь, нагуляюсь. Может, даже через три недели. Собираюсь к стронгам прибиться, пощипать внешников. Не люблю скуку.
– Я все хотел узнать, почему этот форпост – Северо-Восточный, он же, по идее, Северо-Западный, если от Острога смотреть?
– Он без всяких идей просто «Форпост № 6», севернее по этому направлению еще один есть. Южнее – два. Шестеркой
