Выложив все богатство передо мной, кладовщик с угрюмым выражением на усатой, будто у моржа, роже протянул лист формата A4 и шариковую ручку. Молча, заскорузлым пальцем с пожелтевшим от никотина ногтем ткнул в графу «получил». Просмотрев список, я понял, что вручено мне все в полной мере, как там и указывалось. Отсутствие каких-либо прочерков и пробелов под отпечатанным текстом делало невозможным приписки еще какого-либо имущества. Странно, а посмотришь на стоящего на выдаче мужика, и сомнения закрадываются, что ему можно доверять материальные ценности, хотя… Если бы он на золотой жиле сидел, а тут что можно взять с преступников, вставших на путь отдачи долгов обществу? Ни-че-го. Вот он и не брал.
Путь от камеры предварительного содержания в Остроге и до форпоста под номером двадцать два я проделал, будучи скованным по рукам и ногам, с пакетом на голове, который позволял дышать, но не видеть окружающее пространство. Сняли его около часа назад, в огромном ангаре. До этого часов пять мы тащились, если судить по звуку двигателя, на «Урале», в сопровождении другой техники. Все ориентировочно и приблизительно. Когда просто сидишь запертый, не видя, куда тебя везут, быстро начинаешь путаться, где и куда свернули, а уж когда больно стискивают руки и ноги стальные браслеты, ты не можешь повернуться нормально, то уже через пятнадцать минут с трудом ориентируешься в пространстве.
Подобных мне счастливчиков я насчитал двадцать два человека, символизм, как он есть. Гендерных стереотипов у системы правосудия не имелось, и в это «Сердце Дьявола» вместе с прожженными жизнью представителями сильной половины отправили шесть прекрасной.
Огромный ангар с потолком высотой пять-шесть метров отлично освещался. Кругом стояла боевая и обычная техника. Здесь был и старичок «БТР-60», и американский «Страйкер», и даже пара бронемашин ресов присутствовала. Два бензовоза, пикапы обычные и с пулеметными турелями, в ряд стояли квадроциклы. Несколько «Уралов» с кунгами, именно из одного нас и выгрузили.
Человек шесть с нарукавными повязками «СБ Острог» споро расковывали нас, а потом погнали по ангару к лестничным маршам. Где мы оказались на втором, а скорее, исходя из количества пролетов, третьем этаже. Тут нас построили в шеренгу без учета роста на глазах у представителей трех команд, судя по тому, как они раздельно держались друг от друга.
Первоочередность набирать персонал была у высокой и, если бы не выражение сучности на лице, довольно красивой девушки-блондинки, с большими, стального цвета глазами, но с резкими чертами лица. Одета она была отлично, бронекостюм, пусть и не как у меня, но, скорее всего, из той же оперы. Вот опять… «Как у меня». Нет уже ничего у меня! Пластик, который не брали пули, закрывал сервоприводы. Забрало шлема поднято. Из оружия на поясе какой-то диковинный пистолет, явно крупного калибра, а за плечами стрелково-гранатометный комплекс внушительного калибра, но не DRK. Остальные представители обитателей форпоста, даже лидеры других отрядов, выглядели куда скромнее. Дамочка внимательно осмотрела каждого из нас, как коня на цыганском базаре, только в рот зубы проверять не полезла. Затем стала тыкать пальцем.
– Шаг вперед! – скомандовала чуть хриплым голосом, в котором играла сталь.
В итоге вышагнуло восемь человек. Три девушки, пятеро мужчин, в их числе оказался и я.
– За мной! – так же лаконично отдала приказ она, резко развернулась на месте и довольно быстро пошла по коридору. Мы последовали за ней, а ее сопровождающие – четверо упакованных по полной, пусть и не как их командир, мужика с прожженными мордами – довольно ловко взяли нас, сбившихся в кучу, в коробочку.
Мы прошли в довольно просторное помещение, где нас построили по росту.
– Мое имя – Герда, оно же – позывной. Моя команда за эту неделю потеряла двенадцать человек. Четверых убила я лично, за невыполнение приказов. Вы – второй набор, – довольно жизнеутверждающе заявила она, пройдясь вдоль шеренги. – Первый выезд у нас будет через три часа. Поэтому быстро получаете, что вам причитается, вас определяют на жительство, устраивайтесь. Сбор. Рейд. Отдых. И это распорядок практически на каждый день.
– Что мы будем делать?
– Все, что прикажу я, – жестко и предсказуемо ответила девка. А мужик рядом с ней, похоже, ее хахаль и подчиненный одновременно, осклабился. – И как только я прикажу что-либо делать, приступать к выполнению незамедлительно. Скажу жрать дерьмо – будете жрать! Тех, кто ослушается, пристрелю! У нас тут комитета солдатских матерей нет, да и вы не солдаты, а отребье. Впрочем, ваши земные защитники прав тоже отсутствуют как класс. Вы – накосячили, вы – сейчас отвечаете.
Она замолчала, прошла вдоль строя, затем развернулась и оказалась возле меня.
– Сейчас получаете положенное оружие, амуницию и прочее необходимое для выживания. Далее вас проведут ваши непосредственные командиры – Дрон и Гайвер. – Двое мужиков одновременно сделали шаг вперед. Меня восхитила дрессировка, что ни говори, а у девочки просто талант. И недооценивать такую женщину нельзя, в таких местах командовать бандой отморозков – это не в офисе менеджерами повелевать. – Поведут до ваших апартаментов. Живем мы на третьем этаже. Это второй. Под нами ангар. Так как постояльцев тут постоянный некомплект, то всех размещаем по отдельным комнатам. Его, Дрон, определи в сорок вторую, – ткнула она пальцем в меня. – Первый раз вас известят и проведут. Затем будете прибывать в положенное время и место сами, опоздание я не приемлю! В обязательном порядке иметь на любой выезд противогаз. Все. – Она чуть помолчала и неожиданно заорала: – И бегом, бегом, рванина!
Теперь я рассматривал «положенное оружие, амуницию и прочее необходимое для выживания» и тихо зверел. Мои собратья по несчастью тоже имели вид ошеломленно-дебильный, не было слышно радостно-возбужденных воплей «Неужели это все нам?». Похоже, не только меня удивляло виденье командования относительно базовых предметов первой необходимости.
– Они что, издеваются? – высказалась за всех рослая женщина в цветастой бандане. – Да с таким набором до первого топтуна!
– Разговорчики! – оборвал шквал недовольства Гайвер – высокий, но крепкий блондинистый парень лет двадцати пяти, смотревший на всех, как на экскременты мамонта, – удивленно и с неким научным интересом, но не без изрядной доли брезгливости.
Переходы, переходы,
