Боже, зачем я это спросила? Я же знаю, что его отец алкоголик! Чего напоминать-то?
– Он ушел несколько недель назад. Они как бы расстались.
– О, мне очень жаль.
– А мне нет.
Его резкий ответ ошеломляет меня, и между нами повисает тяжелая тишина.
– Он настоящий придурок, и когда его нет, жизнь просто... становится лучше. Но это ненадолго. Он вернется, как только найдет способ умаслить маму. Но пока у нас все в порядке.
– Вот как.
– Ну да, – усмехается он. Я тоже хихикаю. Здорово, что у него есть чувство юмора. – Хочешь молочный коктейль?
– Думаю, это лучшее предложение за сегодняшний день, – улыбаюсь я.
Остаток дня мы объедаемся мороженым и ждем его маму, но она так и не возвращается. Незадолго до комендантского часа я прощаюсь с Коннором, и с моим уходом он остается в одиночестве.
6 сентября
7 дней
Сегодня у нас второе свидание. Мы не виделись всего три дня, но, как оказалось, ожидание невыносимо. Я не могу выкинуть Коннора из головы, не могу перестать думать об его милой улыбке, о том, как загорелись его глаза, стоило мне открыть входную дверь, и о том, что я почувствовала, когда он назвал меня красивой.
Мы решили пойти в боулинг. Я никчемный игрок, и к девятому фрейму у меня набралось жалких тридцать два очка. Но каждый мой промах сопровождается нашим совместным смехом, и улыбка не сходит с моего лица вне зависимости от результата.
Коннор хорош. Он не говорил, что увлекается боулингом. Наверное, когда-то играл в детской лиге. Судя по сегодняшней игре, он был непобедим. До двухсот ему не хватает всего пары очков, но он их наберет, поскольку только что выбил страйк.
Я дважды отправляю шары в желоб, затем начинаю переобуваться, наблюдая за новым страйком парня. Без лишних усилий он направляет шар прямо в центр дорожки. В итоге Коннор набирает возможный максимум. Потрясающе. Неужели он хорош во всем?
Я жду его, пока он снимает красно-белую обувь и надевает свои кеды. На нем какая-то нелепая вязаная кофта с V-образным вырезом, и хотя мы знакомы меньше недели, я могу сказать, что она совершенно не в его стиле. И все же это мило, ведь, уверена, ее он надел ради меня.
Думаю, увидев мой дом, Коннор смутился и теперь таким очаровательным образом пытается мне соответствовать. И как бы ни хотелось попросить его не стараться произвести впечатление, я понимаю, что мое замечание лишь подчеркнет эти промахи в одежде, поэтому ничего не говорю. Лишь украдкой улыбаюсь, когда он отворачивается, и представляю, как дома парень перемерял дюжину разных рубашек.
Коннор придерживает для меня дверь и по дороге к пикапу берет за руку. Я улыбаюсь ему в ответ и пытаюсь унять сердцебиение, когда он слегка сжимает мою ладонь. Меня в который раз охватывает волнение; когда я с ним, мое сердце трепещет. Не понимаю, почему он так на меня влияет, но спустя неделю после нашего знакомства я одержима каждой его улыбкой, взглядом и смехом.
Он открывает мне дверь машины, и я залезаю в салон. Стоит только ему сесть за руль, как я начинаю улыбаться, и тут все случается. Коннор наклоняется ко мне, и я, не успев осознать, что делаю, закрываю глаза. Его мягкие губы накрывают мои, и мы целуемся.
Мы целуемся!
Я забываю, как дышать. Когда он отстраняется, жадно глотаю воздух, пытаясь насытить легкие кислородом.
– Извини. Я не хотел ждать и создавать этот неловкий момент перед дверью дома.
Я широко улыбаюсь.
– Все в порядке. Но я все же хочу повтора перед домом.
Он ухмыляется в ответ и заводит машину.
– Думаю, это можно устроить.
Согласна.
– Тебе было весело сегодня? – спрашивает он.
Я прикусываю губу, сдерживая улыбку, которая грозит расплыться до ушей и показать Коннору ту девчонку, которая втрескалась в него всего после двух свиданий.
– Да. Очень.
– Так ты... хочешь как-нибудь повторить?
Поворачиваюсь к нему, он полностью сосредоточен на дороге, словно все его внимание там, отвлекаться нельзя, но я уверена, что его сердце бьется в таком же бешеном ритме, как и мое.
– Да. Определенно.
Его губы изгибаются в улыбке, и он смотрит на меня.
– Рад слышать.
Когда мы приезжаем, Коннор провожает меня до двери, и мы снова целуемся. И я уже жду не дождусь следующего свидания, чтобы повторить сегодняшний день.
Впервые в жизни меня замечают, и я хочу наверстать те тысячи дней, когда ощущала себя невидимкой.
3 сентября
4 дня
Сегодня я встречаюсь с Коннором. Даже не верится. Он мне позвонил. Я была уверена, что меня продинамят. Таких, как я, парни нечасто приглашают погулять. Я не очень общительная, меня редко замечают.
И теперь я представляю собой сплошной комок нервов в давящих четырех стенах. На моем счету всего четыре свидания, два из которых приходятся на бал выпускников, куда меня пригласили в качестве друга, хоть мне и хотелось, чтобы это переросло в нечто большее.
А я даже не знаю, куда мы пойдем. Это сюрприз. Я пробовала выпытать детали у Коннора, но он молчит как рыба, поэтому для меня загадка, чем мы сегодня займемся: пойдем в кафе, в кино или это будет что-то совершенно иное.
В каком-то смысле мне это даже нравится – все мои мысли поглощены предстоящим свиданием, и школа кажется такой далекой, хотя занятия начнутся уже через два дня.
Коннор сказал одеться удобно, поэтому я выбрала миленькие джинсы, туфли на низком каблуке и пару маек: нежно-голубую и желтую. Волосы забрала в небрежный пучок и надела маленькие висячие сережки. Звездочки. Надеюсь, я хорошо выгляжу. Надеюсь, взглянув на меня, он не передумает и не решит, что зря позвал на свидание.
Он приезжает на стареньком «Форде F-150» – том же, что и в день нашего знакомства. Я вижу его из окна спальни. Минуту машина громыхает у тротуара, затем мотор глохнет, и Коннор выходит, скрипя дверью. Мне хочется еще понаблюдать за ним, но не стоит держать его на крыльце. Беру сумку и, бегом спустившись по лестнице, открываю дверь – как раз в тот момент, когда Коннор к ней подходит.
Выглядит он потрясающе. На нем темные джинсы и голубая футболка, а на лице играет самая широкая улыбка на свете. Она озаряет его глаза. Коннор достает руки из-за спины и протягивает мне ромашки с гипсофилами. Желтое и белое – идеальный летний букет.
По телу разливается тепло, и мне с трудом удается скрыть удивление и радость. Я мило улыбаюсь и надеюсь, что моя улыбка хотя бы наполовину так же прекрасна,
