И тут же понимаю, эта жирная морда вовсе не хан Сулейман из сказки. Как говаривал мой далёкий и непочтительный сын, этот перец посерьёзнее будет. То-то господин Йарин засуетившись, да и конюх завертелся, как чёрт в бане! Сама мадам Лира поспешно оправляет передничек, слуги выстроились мало не шпалерами, горняшки забегали, как посоленные! Биг-босс пожаловал? Господин барон? Или бери выше, сам хер-цог?
Ну их всех, лучше исчезнуть из пределов прямой видимости. Если понадоблюсь, позовут, а так-то лучше закопаться подальше и поглубже. От этого незнакомца таким веет, что лучше переждать его визит вдалеке. Не знаю, чем потянуло в мою сторону, но ощущается это нечто, как назойливое щупальце столетнего осьминога, зажавшего рыбёшку парой присосков.
К лешему такие контакты первой степени, да и кухонную работу никто не отменял. Наша стряпуха Тарса меня не поймёт, если я тут проторчу долее двух минут, уж сколько раз она меня под монастырь подводила, не счесть. И тогда двухразовое питание превращается в одноразовое или вовсе прекращает быть, за моими работодателями не заржавеет.
Так и есть, Тарса уже из юбки выпрыгивает! Хватаю коромысло, вытесанное всё тем же неугомонным Марисом, быстренько цепляю два вёдра с помоями и протискиваюсь мимо двух кухонных мальчишек с корзинами битой птицы. Сидят, чертенята, здешних кур ощипывают.
Фух, еле протиснулась! Мальчишки взглянули исподлобья, у меня с ними маленькая война за место под солнцем, повадились было мой хлеб из-под руки таскать! Выдала одному гадёнышу затрещину, второму сразу полегчало.
День клонится к вечеру, это хорошо, таверна закрывается примерно через три часа после заката и Йарина не волнует тот факт, что посетитель чего-то там не доел. Недопивших выкидывает вон вышибала, а девчонки-подавальщицы вежливо, но непреклонно выпроваживают недоевших. Таверна таверной, но его отель содержится на уровне нашего трёхзвёздочного приюта для туристов. Понятное дело, вай-фая тут нет, как и интернета, зато белье чистое, пол моими усилиями сверкает, стекла в окнах почти прозрачные, посуда сияет. Пыли тоже нет.
Ага, вот и яма, сливаем вёдра, но вот куда отсюда девается содержимое бог весть. Каждый день яма полнёхонька под шляпку, утром прихожу - пусто! Надо торопиться назад, иначе Тарса прицепится не на шутку. Она родненькая сестричка хозяина и выступает в роли неусыпной и бессменной охраны хозяйского добра. Полагаю, что к этому добру причислены все слуги, начиная с горничных и заканчивая последней замарашкой вроде меня.
Коромысло наш Марис сработал очень удобное, крюки выковал его дружок-кузнец, есть тут такой Вайда, и теперь вся округа пользуется плодами моего прогрессорства, а денежки за изобретение имеют оба новатора. Меня они милостиво исключили из числа учредителей компании 'Рога и копыта'. Не думаю, что деньги большие, откуда в этой Занюханке богачи? Но сам факт весьма показателен, не страна, а сплошные барыги, а уж наша мадам Лира настолько жадна, что и отца родного продаст за пару серебрушек.
Надеваем коромысло, разворот - бамс! Это я вовремя развернулась. На земле валяются оба ведра, рядом отдыхает в беспамятстве господин кучер из свиты той малышки в смешном наряде, а за моей спиной ржёт Марис собственной персоной! Лихо я кучера приласкала железным крюком по уху.
Вот скотина, это он привёл сюда этого урода? Значит, ты, тварь, повеселиться захотел?! Не знаю, что Марис увидел на моём лице, но смех оборвался резко, глаза заметались, а сам немаленький мужик в ужасе попятился, как малое дитя при виде бабайки... и тут же стремительно присел! Мать моя, четырёхзубые вилы пронеслись над моей головой со свистом и воткнулись в стойку амбарных ворот - аккурат над его головой, прищемив пышные волосы.
Я обернулась... никого! Что за чертовщина?! Марис завыл и кинулся прочь, выдирая волосы и захлёбываясь истошным криком. Придурок! Я выдернула вилы, забросила их в амбар, подобрала вёдра. А вот и мой крестник очухался, сидит, башкой мотает. Может ему ещё добавить, уроду? Видок у него краше в гроб кладут, ибо состояние грогги никто не отменял. Так тебе и надо, идиот, девок ему захотелось пощупать или, скорее, помститься за свой позор в харчевне.
Тут только переполоха вокруг моей персоны не хватает, сейчас этот кучер начнёт жаловаться, показывать синяки и тыкать пальцем в мою сторону, мол, она, всё она, мерзкая тварь из дикого леса! А Марис притащит зрителей к амбару и поклянётся всеми святыми, что это я хотела его убить, для чего и метнула вилы с неслыханной силой. Не исключено, до костра осталось пару шагов! Ну сволочи! Просто руки опускаются, что же делать? Бежать? Куда? Отвечать за кучера? А кто это видел, кроме Мариса?
Додумать мне не дали, двое крепких молодцов из свиты вновь прибывшего господина заломили руки за спину, согнули в три погибели, как наши полицаи, поволокли к парадному крыльцу и поставили на колени пред господином приезжим.
А народу-то! Перепуганный хозяин, мадам Лира, правее кухарки держится за сердце бледная, как снег, Муниса, рядом Перда с перекошенным от страха лицом, полудохлый кучер, повариха, какие-то незнакомые морды и посреди собравшихся - господин приезжий.
Так и есть, Марис шлёпает губами, тычет в мою сторону всей пятерней, талдычит какую-то хрень на грани истерики! Меня уже ощутимо потряхивает, нервы заплясали так, что пришлось мысленно заорать 'соберись, дура, это ведь тебя убивать будут!'.
Относительная тишина взорвалась выкриками собравшихся слуг и домочадцев, я стиснула зубы. Небось, орут 'казнить' и 'виновна', морды злобные, глаза навыкате, от толпы потянуло таким липким ужасом, что я прикрыла глаза. И меня тут же излечили от задумчивости крепкой оплеухой, только голова мотнулась, вот уроды!
А Марис уже трясётся от нетерпения и злорадства. Тычет в сторону амбара и приглашающе машет рукой. Толстяк с походкой леопарда лениво кивнул крепкому мужичку в чёрном наряде, тот склонился в лёгком поклоне, а меня сдёрнули с колен и поволокли по земле к амбару. Похоже, все кочки я пересчитала собственным задом и коленями.
И что мы видим? Так-так... растерянный Марис озирается по сторонам, вилы ищет, что ли? У стойки ворот, откуда я выдернула вилы, маячит господин приезжий и внимательно обозревает совершенно неповреждённую створку этих трижды клятых ворот. Его приспешник только что землю не обнюхивает, сидя на корточках. Ага, вот встал на четвереньки и что-то там пытается увидеть! Понюхав землю, мужик поводил руками над пятном травы, остро взглянул на меня снизу-вверх и медленно поднялся во весь рост.
Его принципал рявкнул что-то повелительное и мужик в чёрном снова оглядел меня с ног до головы и отрицательно мотнул головой, затем
