Война Давида и Ростиславичей с Святополком продлилась до следующего 1100 года; в августе этого года князья собрались на новый съезд, который на сей раз происходил подле Витичева. Святополк, Владимир Мономах, Давид и Олег Святославичи в сопровождении своих дружинников съехались, чтобы рассудить дело Давида Игоревича, и, кажется, по его собственной жалобе. Он также явился на съезд. «Ну, вот ты сидишь теперь с нами на одном ковре, — сказали братья Давиду, — говори, в чем твоя жалоба». Братья встали, сели на коней, и каждый подъехал к своей дружине, чтобы посоветоваться с нею. Давид между тем сидел в стороне и ждал решения. Переговорив с боярами и между собою, братья отрядили своих мужей: Святополк — Путяту, Владимир — Орогостя и Ратибора, Давид и Олег Святославичи какого-то Торчина, и велели сказать Давиду Игоревичу следующее:
«Не даем тебе стола Владимирского, потому что ты бросил нож между нами и сделал то, чего никогда не бывало в Русской земле. Мы тебя не подвергаем заключению и не делаем тебе никакого другого зла; ступай, садись на Бужске и Остроге; Святополк дает тебе еще Дубно и Чарторыйск, Владимир — двести гривен, Давид и Олег — также двести гривен».
Опальный князь должен был подчиниться решению братьев. Владимир Волынский остался за Святополком; последний дал еще Давиду город Дорогобуж, где тот впоследствии и умер.
Как Любецкий съезд порешил спор о Чернигове, так Витичевский съезд прекратил междоусобия за Волынскую область. Водворив мир в Русской земле, князья склонились на убеждения Владимира Мономаха и соединенными силами обратились теперь на своих общих врагов, т. е. на диких половцев. Борьба Руси с этими кочевниками около того времени принимает ожесточенный, упорный характер. Столь же коварные, как и хищные, половецкие ханы часто заключали мир с русскими князьями, причем брали джары и клялись не нападать на русские земли; но вслед затем забывали о своих клятвах и вновь приходили жечь, грабить и уводить в плен русское население. Такое вероломство ожесточило русских людей, и только этим общим ожесточением можно объяснить следующий поступок Владимира Мономаха, наиболее уважавшего клятвы и договоры, наиболее рыцарственного из русских князей того времени.
В 1095 году два половецких хана, Итлар и Китан, пришли к Владимиру в Переяславль для заключения мира. Итлар с своими людьми вошел в самый город и расположился на дворе Ратибора; а Китан стал за городом между валами, взяв к себе в заложники одного из сыновей Владимировых, Святослава. Ратибор был старый, знатный боярин, служивший воеводою еще отцу Мономаха. Этот боярин и его семья почему-то особенно злобились на половцев и задумали вероломным образом перебить своих гостей. В то же время в Переяславле находился киевский боярин Словята, присланный от Святополка с каким-то поручением (очевидно, относившимся к тем же Половцам). Заодно с ним Ратиборовичи начали уговаривать Владимира на истребление Половцев. Князь колебался, говоря: «Как можно это сделать после только что данной присяги?» Дружина успокаивала его совесть словами: «Нет в том греха; Половцы всегда дают клятву сохранять мир и всегда ее нарушают, беспрестанно проливая кровь христианскую». Владимир хотя и неохотно, но дал свое согласие. В ту же ночь Словята с отрядом из русских и Тор-ков подкрался к стану Китана: сначала выкрали молодого Святослава, а потом бросились на половцев и всех перебили вместе с ханом. Итлар с своими людьми между тем ночевал на дворе Ратибора, ничего не зная об участи Китана. Поутру его пригласили в избу, чтобы позавтракать и обогреться, так как дело было в конце февраля. Но едва хан и его свита вошли в избу, как их заперли, вскрыли потолок, и оттуда первый Ольбег Ратиборич угодил стрелою прямо в сердце Итлара; затем избили и всех его людей. Такое вероломство, конечно, не принесло никакой существенной пользы Русской земле. Оно только еще более ожесточило обе стороны. Вслед затем Святополк и Владимир соединенными силами предприняли поход в степи, разорили некоторые половецкие вежи и воротились с большою добычею, состоявшею из челяди, коней, верблюдов и прочего скота. Это был тот поход, от участия в котором уклонился Олег Святославич. Половцы в том же году отомстили нашествием на киевские пределы; они долго осаждали город Юрьев, на реке Роси, и наконец сожгли его, после того как он был оставлен своими жителями. Этих выходцев из Юрьева Святополк поселил на месте древнего Витичева, на высоком холме правого Днепровского берега, и вновь основанный здесь город назвал своим именем Святополч.
В следующем 1096 году, когда великий князь и Владимир были заняты междоусобною войною с Олегом Святославичем, Половцы воспользовались удобным временем и усилили свои набеги. Свирепый их хан Боняк разорял правый берег Днепра до самого Киева, причем опустошил окрестности столицы и обратил в пепел загородный великокняжеский двор на Берестове; а другой хан, Куря, свирепствовал на левой стороне около Переяславля. Пришел тесть Святополка, Тугоркан, и осадил самый Переяславль в отсутствие Владимира. Тогда Святополк и Владимир, соединясь, переправились за Днепр у Заруба и неожиданно для половцев явились под Переяславлем. Варвары были разбиты наголову. В числе убитых был и Тугоркан; великий князь велел его, как своего тестя, отвезти в столицу и погребсти у Берестова. Но между тем как князья еще находились в Переяславле, Боняк, пользуясь отсутствием войска, явился опять около Киева и едва не ворвался в самый город. Он сжег несколько монастырей и сел, в том числе