Мой желудок сжался от выражения неверия на ее лице, и я сказала:
— Буду рада пойти с вами. Пастор Джеймс — прекрасная женщина. Она покажет тебе веру, которую мы обрели за пределами общины.
Ослепительная улыбка Сары могла осветить темную комнату.
— Спасибо, — сказала она со слезами на глазах. Затем девушка поднялась на ноги. — Я пойду отдохну, раз мы отправимся после обеда.
— Хорошо — ответила я, наблюдая, как Сара направляется в коттедж.
Когда Сара покинула нас, я выпалила:
— Как это ощущается?
Я сосредоточилась на своих руках, лежащих на коленях, чувствуя смущение, когда Мэй уточнила:
— Что, сестра?
Подняв руку к губам, я провела пальцами по пухлой плоти. Посмотрев на Мэй, объяснила:
— Соединение губ. Поцелуй.
Глаза Мэй расширились, прежде чем она перевела взгляд на Лилу. Лила поерзала на месте и села на траву передо мной. Она прижала руку к моему колену, и в ее голубых глазах было полно вопросов.
— Это ни на что не похоже, — объяснила Мэй. Заговорщическая улыбка растянулась на ее лице. — Одно из лучших ощущений в жизни.
— А для тебя, Лила? — спросила я застенчиво.
— Все, — признала она с хрипотцой в голосе. — Потому что я никогда не мечтала, что такой мужчина будет любить меня. Но Кай любит. Он любит меня больше, чем я заслуживаю. — Лила подняла руку к своему шраму. — Даже когда я ранила себя, обрезала волосы, он все ещё хотел меня. И когда он целует меня, я получаю подтверждение, что выиграла его сердце. Что он мой. На всю жизнь.
Лила сжала мое колено рукой и спросила:
— Почему ты спрашиваешь, сестра? Это то, что ты думаешь... делать с Флеймом?
Я опустила голову и, пытаясь спокойно дышать, призналась:
— Я боюсь, что никогда не смогу этого ощутить. — Я собралась с силами и добавила: — Я мечтаю о поцелуях с Флеймом. Мечтаю о том, как он прикасается к моему лицу, касается моих губ. И в моих мечтах я не испытываю страх. — Я протяжно выдохнула, боясь заработать сердечный приступ. — Но реальность такова, что я боюсь его прикосновений, хоть и та часть меня, которую я считала умершей, жаждет их. Я боюсь ощущения чужой руки на моей коже. Я так упорно пыталась забыть прошлое. — Я посмотрела сначала на Лилу, затем на Мэй: — Что, если прикосновения Флейма внезапно станут прикосновениями Моисея в моей голове? И что, если я снова попаду в ту же ловушку своего разума? Не смогу разговаривать, буду всего бояться? Стоит ли этого один поцелуй?
Я сосредоточилась на красивом лице Лилы и нахмурилась.
— Флейм, боюсь, пострадает от чужого прикосновения больше, чем я. Не думаю, что он сможет прикоснуться ко мне, не говоря уже о поцелуе.
Мэй вздохнула и убрала прядь волос с моего лица.
— Ты заслуживаешь быть любимой, Мэдди. И знаю, что я не страдала, как ты, Лила или Белла, но мы с Лилой нашли людей, с которыми смогли двигаться дальше. Обрели счастье.
Мои губы дрожали.
— Не думаю, что Флейм сможет быть в таких отношениях со мной.
— Он действительно тот единственный для тебя?
Взяв руку Лилы, я прижала ее к груди.
— Это биение, новая жизнь, которая колотится внутри меня? Это его. Пробуждение моего сердца принадлежит Флейму, — я сдерживала слезы.
— Мэдди, — прошептала Лила и, приподнявшись, поцеловала меня в лоб. — Не знаю, что произойдет в будущем, но я рада, что Флейм раскрыл в тебе эту сторону.
Затем Лила добавила:
— Надеюсь, однажды ты не будешь чувствовать ничего, кроме счастья. Счастье без страха.
Я не сказала ничего в ответ.
16 глава
Флейм
Мои братья уже ждали в комнате переговоров, когда мы подошли. Стикс и Кай вошли первыми, я следовал за ними. При виде меня, Хаш и Ковбой сразу подскочили на ноги.
— Бл*дь, Флейм! — воскликнул Ковбой, встав передо мной. — Ты вернулся!
Я дернул подбородком в приветствии, затем начал говорить Хаш:
— Рад, что ты в порядке, брат. Ты, бл*дь, не на шутку нас испугал. Никогда прежде не видел, чтобы кто-то так выходил из себя.
Я стиснул челюсти, пытаясь не думать, как пристрелили женщину. О гребаном плаче ребенка, маленьком мальчике, сидящем на тротуаре. Внезапно передо мной возник Тэнк, приветствуя, затем Булл, Смайлер и Таннер.
Таннер опустил голову и провел рукой во бороде.
— Женщина выжила. Я взломал записи больницы и проверил. Ее ребенок тоже. — Облегчение прошло сквозь меня.
— Спасибо, — ответил я и он покачал головой.
— Я должен был узнать Клан, — он сделал паузу, затем стиснул зубы. — Мой гребаный старик собирался провернуть подобный трюк, и я не смог проследить, что делали ублюдки. Никакой информации не было в их внутренней системе, а значит, все планировалось на словах. Мой старик знал, что я узнаю об их планах за чертову минуту, если они будут где-то отражаться. Мудаки сыграли по умному.
АК и Викинг вошли в комнату, когда Таннер отошел от меня. Викинг раскинул руки.
— Вы слышали гребаные новости? Психотрио снова в деле!
Звук молотка Стикса по дереву прорезался через шум поздравлений. Кай жестом показал всем садиться.
— Садитесь, дамы. Чем быстрее начнем, тем быстрее, бл*дь, закончим.
Мы все расположились на своих обычных местах — мое между АК и Викингом. Стикс сел в конце, подняв руки. Кай начал говорить о делах, но я в этот момент достал нож и мог видеть только лезвие, прижатое к ладони. Я водил им по татуировке пламени на коже, ощущал жжение, как пламя разгорается под ней, но когда начал резать, подумал о Мэдди. Рука замерла, и я сделал глубокий вдох. Я хотел резать кожу, хотел выпустить пламя, но мысли о Мэдди успокаивали его.
Держка рукоятку в руках, я опустил ее на стол, и когда поднял голову, то увидел, что все пялились на меня, отчего я заерзал на месте.
— На что, на хрен, вы все пялитесь? — прошипел я, сжав руки в кулаки.
Кай покачал головой и заговорил за всех.
— Ни на что. — Его брови сошлись на переносице. — С тобой все нормально?
— Да. Почему, бл*дь, не должно быть?
Кай покачал головой, выставив руки вперед.
— Нет причин. Просто проверяю.
Я потянулся к ножу и на этот раз воткнул лезвие в свою кожу. Кровь потекла по моей руке, но я ни хрена не чувствовал. Потому что в моей голове снова было лицо Мэдди, которая говорила, что не покинет
