Все братья рассмеялись, а Флейм отпустил меня и направился к грилю. Я повернулась, чтобы присоединиться к Мэй и Лиле, когда краем глаза увидела, что АК выходит из коттеджа. Переполненная благодарностью к этому мужчине, я направилась к нему, а на его лице заиграла улыбка.
— Привет, Мэдс...
Я прервала приветствие, обняв его за талию. АК замер. Не в состоянии долго выдержать его прикосновение, я отстранилась и, потупив взор, сказала:
— Спасибо тебе.
АК нагнулся, в его лице читалось замешательство.
— За что?
Позади нас была тишина. Я наклонилась и прошептала:
— За то, что спас его. Дал ему семью... спас его для того, чтобы он однажды спас меня.
Глаза АК расширились и он сглотнул.
— Он рассказал тебе? — спросил он пораженный.
Я кивнула.
— Он все мне рассказал.
АК запустил руку в волосы и воскликнул:
— Бл*дь.
— Ему... Ему повезло иметь такого друга, как ты, в своей жизни, — добавила я, быстро отворачиваясь.
Внезапно АК схватил меня за руку. Когда я посмотрела ему в глаза, он спросил:
— Теперь он в порядке, Мэдс? Он избавился от того, чем бы, бл*дь, это ни было?
Оглянувшись через плечо, я увидела, что Флейм пристально смотрит на руку АК на моём плече. Его ладони были сжаты в кулаки по бокам, но он не двигался.
Отступив, АК опустил руку.
— Я верю, что почти, — заверила я.
— Черт. Брат заслуживает того, чтобы избавиться от своего прошлого. Раз и навсегда, бл*дь. — АК усмехнулся и добавил: — По крайней мере, сейчас у него есть ты, Мэдс. Он наконец заполучил тебя.
После этого АК присоединился к своим братьям. Я увидела, как Флейм направился ко мне, но вытянула руку и покачала головой. — Все хорошо, — сказала одним ртом, и Флейм замер на месте.
— Мэдди? — я последовала за голосом и приблизилась к Мэй и Лиле. Мэй указала на участок поляны подальше от всех и мы сели.
Мэй посмотрела через мое плечо на Флейма, затем на меня, улыбаясь.
— Ты не вернешься в мой дом, ведь так?
Покраснев, я покачала головой.
Лила взяла меня за руку.
— Я очень счастлива за тебя, Мэдди. Ты этого достойна.
Слезы защипали глаза и я сказала:
— Я счастлива. — Моя нижняя губа дрожала: — Я очень счастлива. И Флейм тоже. — Мэй и Лила прослезились вместе со мной. Рассмеявшись, я положила ладонь на живот Мэдди. — Особенно теперь, когда стану тетей.
— Тетя Мэдди, — прошептала Мэй и подняла мою руку, поцеловав ладонь.
Затем Мэй спросила:
— Он нежен с тобой, Мэдди? Знаю, это не мое дело, но я должна знать. Мы не обсуждаем подобное. Но я просто... Просто должна знать, нежен ли он с тобой.
Мое сердце разбилось из-за ее вопроса, но подняв взгляд, я кивнула и прошептала:
— Да, он идеален.
Слезы Мэй падали на ее кожаные штаны. Она ответила:
— Это хорошо, сестра. Очень хорошо.
Я посмотрела на Мэй и Лилу. Я была так счастлива, что познала любовь. Запрокинув голову к небу, я закрыла глаза, посылая молитву к Господу, чтобы Белла тоже была счастлива. Наконец счастлива, потому что сестры, за которых она так упорно сражалась, нашли настоящую любовь.
Любовь в идеальном проявлении.
25 глава
Флейм
Три дня спустя...
Проснувшись, я обнаружил, что за окном еще темно. Вытянув руку к Мэдди, запаниковал, найдя ее сторону кровати пустой. Я подскочил с кровати, и по холодному полу помчался в гостиную. Там моё сердце ухнуло вниз. Мэдди сидела у люка, у гребаного люка, держа в руке чертов нож.
— Нет! — заорал я и бросился вперёд. Мэдди подняла голову на звук моего голоса и попятилась назад, ударившись спиной о стену. Затем, впервые за последние дни, я почувствовал, что пламя начало просыпаться. Пламя, которое не прекращалось, как только начинало движение.
И я начал расхаживать туда-сюда. Затем мне захотелось взять нож. Затем...
— Флейм? — позвала Мэдди нежно, остановив мои хаотичные движения. Я пытался выровнять дыхание, старался успокоиться. Посмотрел туда, где она сидела, но Мэдди уже была на ногах, а в руках у нее был чертов нож.
И по какой-то причине от мысли, что она держала в руках этот чертов нож, моя кровь разбушевалась с новой силой. Потому что нож принадлежал ему. И этот нож причинял только боль. Он был моим чертовым проклятием.
— Отдай мне нож, — выплюнул я, но Мэдди попятилась назад, унося нож с собой. — Мэдди...
— Ты когда-нибудь возвращался? — вопрос Мэдди оглушил меня.
Я нахмурился. Мэдди сделала глубокий вдох и шагнула ближе.
— Ты когда-нибудь возвращался в дом, в котором вырос?
Воздух, будто выбило из моих легких, при упоминании этого гребаного дома. Я сжал ладони в кулаки и покачал головой.
Мэдди продвинулась еще ближе.
— Ты знаешь, где твой отец? Знаешь, что с ним случилось?
Я вздрогнул от мысли, что отец вернется в мой разум, и покачал головой снова.
— Нет. Я не имению гребаного понятия, что с этим уродом, — выплюнул я.
Затем Мэдди подняла нож и протянула его мне.
Сама она направилась в спальню, а я наблюдал за ее уходом. Затем опустил взгляд на старый нож в моей руке. Все эмоции, что я испытывал в этой чертовой дыре, нахлынули на меня. Я посмотрел в сторону люка. Люк был установлен после того, как построили дом. Он напоминал мне о том, что я был злом во плоти. Он был местом, где выпускалось пламя.
Место, где он мог продолжать брать меня...
Внезапно меня затошнило.
Бросив нож на пол, я рванул в спальню, к Мэдди. Она сидела на кровати, голая, обхватив руками согнутые в коленях ноги. Она плакала.
— Мэдди, — прошептал я, делая шаг вперед.
Она подняла руку и заговорила:
— В своей жизни я молилась за две вещи. Я представляла, что если это сбудется, я буду свободна. — Мэдди вытерла щеки от слез. — Я желала смерти Моисея. Я хотела стоять над ним и знать, что он мертв. И также я хотела чувствовать себя в безопасности. Чувствовать это всем своим сердцем. Я хотела знать, что никогда в жизни мне больше не причинят боль. — Она всхлипнула. Смотря мне прямо в глаза призналась: — И ты дал мне и то, и то. В действительности, дал мне даже больше. Потому что также я получила тебя. Я влюбилась в тебя. И могу прикасаться к тебе. Могу заниматься с тобой любовью, и полностью уверена, что ты не причинишь мне боль.
Мой желудок, будто завязался узлом, а в груди защемило. Затем Мэдди продолжила:
— Ты живешь в мире, в котором не знаешь,
