"Гефест" уже на подходе, каждую ночь приходят радиограммы. А люди не поймут — правда это, сказки, или бесовщина какая. Ночью приходит (!) "грамма", это как письмо, но гонцов никаких нет при этом, сама приходит. А в "грамме" той про железный (!) корабль, который идет против течения реки без паруса и весел. И везет тысячи пудов всяких диковин. Точно бесовщина, тем более — будет черный дым. А солдаты над ними потешаются — "Вот же, локомобиль, тоже сам пилит, и дым черный — никакой бесовщины". Мужики посмотрят — а, сказки это все, то пилит, а там "грамма" по ночам сама ходит. Не хотят верить.
Черный дым парохода заметили издалека. Весь Воронеж собрался у причала. Одни чтобы увидеть небывальщину, другие — увидеть знакомый экипаж корабля, узнать про груз, что прислал Командор. Коричневый корабль с шумом и дымом приблизился, сбавил ход и стал потихоньку пришвартовываться. Натянулись причальные концы, железный борт прижал пеньковые кранцы к бревнам причала, массивный причал зашевелился и заскрипел.
Солдаты закричали "Ура!", Федор обнялся с капитаном, и почти вся команда сошла на берег. Среди матросов оказалось несколько тех самых бывших гребцов, чьи семьи переселяются в Адлер. Тут настроение уже всех новичков поменялось. Так что на этой небывальщине приехали их же мужья и отцы, и это никакая не бесовщина. Усадили прибывших за стол, радостно начали трапезничать. Но потихоньку сходили на причал, пощупали корабль. И вправду — железный! Целиком!
Моряки едят, а все на них смотрят, и даже затихли. Нельзя к людям с делами, пока они едят, но всех мучает вопрос — "что привезли?" Заказ в Адлер всем Воронежем сочиняли, теперь изнывают от любопытства. Капитан понял настроение присутствующих и быстренько доел свою порцию. Из плоской кожаной сумки — "портфель" называется — достал список, прокашлялся и начал читать.
— Соли — триста пудов, картофеля — триста пудов, пшеницы — сто пудов. Сталь полосовая — сто пудов, железо кровельное…
Люди сидели с блаженными улыбками и слушали слова капитана как музыку. Список был длинный, Командор прислал хоть понемногу, но почти все что заказывали. Только ткани более десятка видов и расцветок, готовые рубахи и штаны, сапоги. Комплекты военной формы для солдат, а то у многих износилась.
Федор сначала тоже довольно улыбался, но, по мере озвучивания списка, озадачился. Он приготовил амбар под государственную лавку, но только для соли, картошки и пшеницы, нужен еще один амбар, и больше этого. А торговать?! У Федора началась тихая паника. Планировали, что он будет открывать лавку на один час в день, и сам немного торговать. Но с таким ассортиментом товаров, и резко выросшим населениям Воронежа одним часом в день не отделаешься. А кроме него торговать некому.
Капитан закончил читать, и гомон усилился — бывалые объясняли новичкам незнакомые слова и понятия. Капитан строго кашлянул и люди притихли.
— Командор еще человека прислал — вот, в чине младшего писаря, в помощь консулу. Учет будет вести, товары продавать.
Встал паренек в синем мундире как у Федора, только шевроны на рукаве другие. Все громко зашушукалась, обсуждая. Федор счастливо улыбнулся и расслабился — "Сегодня вдвойне удачный день!"
Перетаскивать товары с парохода в амбар захотели многие, особенно новичкам хотелось потрогать диковинки. Плотники, тем временем, быстро построили еще один амбар, куда стали таскать соль, зерно и картошку. С зерном получается неправильно — возим и в Воронеж и в Адлер. В Туле и окрестностях не нашли пшеницы на продажу, мало ее вырастили. Сказали, что есть в Рязани, но везти по Оке и через волок — долго и дорого. А греки и большинство солдат привыкли к пшеничному хлебу, так что Командор прислал немного пшеницы. "Аж из Египта пшеница! У мамлюков купили!" — шепотом рассказывали друг другу мужики и качали головами — опять сказки, а где этот Египет с мамлюками — даль несусветная, за тремя морями.
С зерном тоже случай был. Когда в Воронеж прибыли первые закупы из Рыбалей, они изучили быт Воронежа, и вынесли вердикт: "Пропащая эта крепостица — мука скоро кончится, будем зерно грызть, мельницы нет поблизости." Федор аж обиделся — дал команду механикам ставить на локомобиль насадку-мельницу, тем более, мука и действительно кончалась.
Эта насадка была уже нового типа, с виброситами. Точнее, на выходе мельницы был просто добавлен сетчатый лоток, с двумя участками отверстий разного размера. А паровую машину локомобиля трясет довольно сильно, так что дополнительного источника вибрации для сита не понадобилось. Надо только регулировать наклон сетчатого лотка, чтобы фракции муки хорошо разделялись. На выходе три патрубка — к ним цепляют три мешка. Разделение на фракции не очень четкое, но в первый мешок идет довольно чистая мука мелкого помола. В последнем мешке отруби, а в среднем смесь крупной муки и мелких отрубей — тоже в хлеб идет.
Сама мельница довольно компактная, но производительная — жернова чугунные, обороты высокие. Только успевай сверху зерно засыпать, да новые мешки для муки и отрубей подставлять. Мужики опять подумали что их дурят — небольшая железка, а муку выдает мешками. Ну и заставили их таскать эти мешки. Как раз рожь от Епифана привезли. Муки намололи много, почти все зерно ушло, даже в Адлер посылать нечего. Ну Епифан обещал еще зерна из Тулы привезти.
Открыли лавку в Воронеже. Я эту лавку планировал как начало рынка для рязанских и московских купцов, но потом понял, что надо демонстрировать людям экономические возможности Таврии. Пусть многие товары им недоступны, пусть ходят как в музей, но будут знать про далекое изобилие. "Сорок сортов колбасы" сильно действуют на неискушенные умы. Но некоторые товары людям вполне доступны, и даже дешевле чем в княжестве. Соль выставили по три деньги за пуд, что вдвое дешевле местной цены. И почти каждая семья сочла необходимым купить мешочек соли. Причем даже семьи гребцов, которым предстоит ехать в Адлер. Федор им говорил, что соль там еще дешевле, люди соглашались, кивали, но покупали соль. Только мешочек поменьше. Так что опять встречные перевозки, в этот раз совсем бесполезные.
Еще дешевым выходит неокрашенное сукно, за краситель приходится делать рыночную наценку. Покупают наши
